Онлайн книга «Персональный ангел»
Ей было плохо. Она все время смотрела на резные дубовые двери, ожидая, что вот-вот выйдет Тимофей, который доверял ей. Который, может быть, ее любил… По улице внизу двигались веселые беззаботные люди. И Катерина в горячечном исступленном бреду вдруг удивилась, что планета вращается в нужном направлении, что все как всегда, что люди идут по делам и везут в колясках детей. Едва договорив с Мишей, она вновь позвонила Приходченко. – Хотенко я нашел. Материал будет завтра. Кать, Дудников уже звонил. – Олег помолчал секунду. – Он тебя ищет. Я сказал, что ты на неделю улетела за границу. Я думаю, что он сейчас будет звонить Тимофею. – Олег, найдите, куда еще был отправлен материал! Я Мише сообщила, он уже этим занимается, – Трубка казалась тяжелой, будто свинцовой. – Возвращайся, Кать, – сказал Приходченко. Похоже, он ее не слушал. – Я не понимаю, что происходит. Откуда это выплыло!? – Я тут ни при чем, Олег! – закричала Катерина так, что с нижнего этажа к ней кто-то побежал. – Я ничего об этом не знаю! Я не продавала информацию в газеты. Ты что, мне не веришь?! – Я боюсь за тебя, – ответил Приходченко. – Я даже представить себе не могу реакцию Тимофея. – Зато я могу. – Катерина глубоко дышала, стараясь взять себя в руки. – Дудникову дай мой мобильный, скажи, что завтра я буду в Москве. Или сегодня, как получится. – Могу я чем-то помочь мадам? – спросил с лестницы обеспокоенный клерк. Катерина покачала головой и отвернулась от него. Дубовая дверь зала для переговоров широко распахнулась. Из нее вышел Тимофей. Сердце ударило в горло. Как в последний раз. – Катя! – отчаянно закричал в трубке Приходченко. – Что там у тебя?! Не глядя на нее, не останавливаясь, как во сне, Тимофей Кольцов прошел мимо и стал спускаться по лестнице. На площадку высыпала охрана, а следом изумленные швейцарцы, громко говорившие что-то по-французски. Тимофей не остановился и не оглянулся. Трубка выскользнула из ее пальцев и запрыгала по ступеням мраморной лестницы, догоняя Тимофея. На последней ступеньке она подпрыгнула, задержалась и развалилась на несколько блестящих обломков. – Владимир Викторович, я устала повторять одно и то же. Я не знаю, что вы хотите от меня услышать. Я не продавала информацию. Это не в моих интересах. Я на этой стороне, а не на той. – Катерина прикрыла глаза. С момента ее возвращения в Москву прошло несколько часов. Все эти часы она отвечала на вопросы Владимира Дудникова. – Я не знаю, чем это можно объяснить. Я устала, а утром мне нужно сделать море всяких дел… – Никаких дел не будет, – отрезал Дудников. У него было молодое лицо истинного арийца и такая же жестокость в глазах. – Тимофей Ильич требует, чтобы вы больше не занимались его делами. Поздно уже формировать новую пресс-службу, но вы, по крайней мере, к ней отношения уже не имеете. Так что разговаривать мы с вами будем долго, пока до чего-нибудь не договоримся. – Тимофей приказал отстранить меня от работы? – переспросила Катерина. В голове вдруг стало пусто и легко. – Совсем? – Не падайте в обморок, – приказал Дудников. – На его месте я бы не только от работы вас отстранил. Я бы вам так репутацию испортил, чтобы вы потом всю жизнь помнили. Впрочем, надеюсь, так оно и будет. Так что давайте сначала. Кому вы говорили о том, что двадцать четвертого марта Кольцов по прилете из Москвы поедет на дачу, а не останется в городе? Кому вы звонили по телефону? Родителям? Друзьям? Любовнику? Нужно быть стойкой, послышался голос отца. Всегда нужно быть стойкой и уметь управлять собой. У него такая работа, у этого Дудникова. Конечно, он должен тебя подозревать. Тимофей приказал избавиться от меня. Он уверен, что я его сдала. Я громче всех кричала – у нас утечка информации. Все это случилось из-за меня. Стараясь сфокусировать зрение на “молодом арийце”, Катерина ответила, старательно выговаривая слова: – Я ни с кем не обсуждала изменение маршрута. Я сама была в той машине. Тимофей Ильич защитил меня от осколков. Если бы его не было рядом, меня, наверное, застрелили бы. Я не знаю, как вести себя, когда в меня стреляют. Он не верит мне, подумала она с тоской. Теперь так будет всегда. Мне никто никогда не будет верить. Даже близкие. Даже Приходченко со Скворцовым. Даже Сашка Андреев и Милочка Кулагина. Как я буду с этим жить? – Хорошо, – брезгливо произнес Дудников. – Кому вы сообщили… эксклюзивную информацию, которую получили у Тимофея Ильича? – Никому, Владимир Викторович. Я уже говорила. – С кем из журналистов вы дружите? – Я должна перечислить пофамильно? – Да, конечно. Я должен проверить все каналы информации. Вспоминая, она забубнила имена и названия изданий. Дудников на нее не смотрел. Очевидно, ему было противно. – Достаточно, – остановил он ее, когда список перевалил за двадцать человек. – Напишете на бумаге и отдадите. Я должен осмотреть ваш кабинет на предмет наличия подслушивающих устройств. Я хочу это сделать прямо сейчас. – С Приходченко договоритесь, – вяло отозвалась Катерина. – И делайте что хотите. Мне нечего от вас скрывать… Они искали довольно долго и, конечно же, ничего не нашли. – Езжай домой, Кать, – предложил Приходченко и потер ладонями лицо. – Поспи. – Ты что, ненормальный? – спросила Катерина. – Вряд ли я теперь когда-нибудь смогу спать. – Утром все придут, – сказал Приходченко, неприятно морщась, – и узнают, что у нас был обыск. Представляешь, что будет? Что мы людям-то объясним? Этого Катерина вынести уже не могла. Скуля без слез, как побитая собака, она пошла к выходу из своего разгромленного кабинета. – Оставьте портфель, – распорядился сзади Дудников. – И привезите завтра все портфели и сумки, с которыми вы ходили на работу. А лучше наш сотрудник сейчас с вами подъедет и заберет… * * * – Слушаю. Кольцов. – Мы нашли, Тимофей Ильич. – Голос Дудникова был полон скромного торжества. Тимофей снял очки. – Что? – спросил он холодно. Со времени звонка шефа службы безопасности в Женеву он весь был как замороженный. Как дохлая рыба, год пролежавшая в морозилке. – “Жучок”, Тимофей Ильич! – Дудников чуть ли не пел. – В портфеле у Солнцевой. В общем, все как мы и предполагали. Очень мощное подслушивающее устройство. |