Онлайн книга «Атаман»
– Так чем тогда… – А Борисычи? – Сейчас я с этими упырями поговорю! Уж как сумею… Молодой человек ухмыльнулся, в деталях представив, как обмякнет, уйдет в нокаут от прямого в челюсть грузный Иван Борисович и – тут же, через секунду-другую – его «молодший» братец. А чего боксеру-то? Главное – на расстояние вытянутой руки подойти. – Иван Борисыч, Данило… Братья разом оглянулись: – Что у вас там? Не заладилось? – Да так… Еще десяток шагов – много. Борисычи – те еще волки, почувствуют что не так – сорвут луки… А стреляют они – Егор давно убедился – метко. – Решили вот Федьку не трогать… Пять шагов… три… Изумленные глаза «упырей»… – Решили к себе в бан… в ватажку взять. Пригодится! А вот теперь – пора! А ну-ка… – В ватажку? – братья переглянулись. – А чего ж Антипка нам про то не сказал? Побоялся перечить, что ли? – Верно, так. Иван Борисович неожиданно хохотнул: – Ну и дурень! Ватажка – дело хорошее, тем более – пока еще лед на реках сойдет да пути-дорожки просохнут. Месяц пройдет – точно. – Не, брате, лучше не рисковать! – возразил Данило. – Сам же сказал – пастись надобно. – Пастись – то так. Одначе с ватажкой Антип неплохо придумал. Ежели вдруг да московиты… – Да где он людей-то для ватаги сыщет! – А это уж его дело. – Иван Борисович дернул бородой и упрямо набычился. – Так скажу: ватаге вашей – быть! Ежели что – подмогнете, а уж за нами не станет. Токмо вот еще что: содержать вас не будем – нет серебришка столько, так что кормитесь уж сами… И жить потом будем – по отдельности. – Да как же так, брате? – все не унимался Данило. А не стукнуть ли ему в печень? – Они ж, с ватажкой-то, вдруг да похощут выдати нас?! – Если дурни – так и могло б быть, – невозмутимо улыбнулся старший. – Одначе Антип – не дурак, да и Егор – тоже. Понимать должны – ежели уж совсем их обложат, так куда податься? – И куда? – Так к нам же, Данило! В княжество… в наше княжество, так! – Сперва на него ярлык получить надобно! А вдруг да… – Получим! И Васильку Московскому нос утрем. А не утрем – так сами, как думали, подладимся в Хлынов, к ватагам… и этих с собою возьмем, призовем… – Сплюнув, Иван Борисович резко повернулся к Чугрееву. – Антип! Эй, Антипе. Ты отрока-то брось… пусти… Да идите вместях к нам – в корчму подадимся. Во, вышла беседа! Егор покривился, разминая пальцы. Разборки-непонятки одни. Княжество, ярлык… И все равно – от них, от того же Антипа отставать не надо. Сгинешь уж точно. Потому как Средние века – один пропадешь. Пройдя вдоль частокола по узенькой, вытоптанной в просевшем снегу тропке с желто-оранжевыми потеками мочи – видать, страждущие оправлялись тут же, особо не заморачиваясь, путники остановились возле массивных ворот из тесаных, почерневших от времени досок. Антип, недолго думая, изо всех сил забил, забарабанил по воротам кулаками, а потом, повернувшись, и ногами тоже. Со двора донесся истошный собачий лай, а чуть погодя послышался чей-то хрипловатый голос, вовсе не показавшийся Егору приветливым: – Кого там несет? – Гости торговые! – прокричал Чугреев. – Со слугами, без обозу! – Много вас? – Да пятеро. За воротами завозились, заскрипел засов. – Две денги за ночь, – снова раздался голос. Антип тут же возмутился: – Ого! А не дороговато будет? – Так ведь не с каждого – со всех. – Ну, со всех – еще куда ни шло. Левая створка ворот наконец-то отворилась, и взору беглецов предстал… самый настоящий татарский баскак – толстый, кривоногий, низенький, с круглой, бритой наголо головой, куцей черной бородкой и такими же черными реденькими, уныло свисавшими по бокам рта усами. – Ну, здоров, Ахмет, – пройдя во двор, осклабился Чугреев. – Не узнаешь, что ли? – Узнал, узнал. – Татарин прищурил свои и без того узкие глаза, так, что Егор даже засомневался – а видит ли он сейчас вообще хоть что-нибудь. Впрочем, нет – видел: – Здрав будь и ты, Антип, и вы, торговые гости. – Ну, вот. – Антип обернулся с самой светской улыбкой. – Прошу любить и жаловать – Олександр, хозяин постоялого двора, крещеный татарин. – Ты ж сказал – Ахмет! – Так и я и говорю – крещеный. Олександр – то он в крещении, но все зовут – Ахмет Татарин. Иван Борисович с ухмылкой взглянул на кабатчика: – А нам-то как тебя называть, человеце? Ахмет или Олександр? – А хоть горшком назовите, токмо в печь не сажайте! Прикрикнув на живо утихомирившегося цепного пса, Ахмет-Олександр гостеприимно пригласил гостей в корчму – приземистую, вытянутую в длину избу, рубленную – «по круглякам» – в обло, с многочисленными галерейками и пристройками, окромя которых во дворе еще имелось с полдесятка бревенчатых и дощатых строений. В дальнем Вожников с ходу опознал баньку, а в ближнем, судя по воротам, – ригу или овин. Поднявшись по невысокому крылечку, гости вошли в корчму. Егор вовремя пригнулся, едва не ударившись лбом о низкую притолоку, и, выпрямившись, разглядывал обстановку, уже, надо сказать, привычную – слюдяные окна, закопченная икона с теплившейся тусклым зеленоватым светом лампадкой, длинный, сколоченный из толстых досок стол, лавки, поставцы-подсвечники. – Вы от поснидайте сперва, а язм распоряжуся с банькой. Помоетесь? – Охотно! Радостно потерев руки, Иван Борисович уселся за стол и, дождавшись, пока рядом расположился братец, милостиво кивнул остальным: – Инда присаживайтесь по-простому, рядком. Ты, Егорий, ближе к нам, а ты, Антипко, в уголок, во-он на ту лавку. – А Федя? – возмутился Егор. Все трое посмотрели на него с большим удивлением: – Федька на кухне поест, как слуге и положено. Ах, ну да, ну да… Слуга… Ох, надоели. Свалить, что ли, от всех вас в город? А что… погулять, размяться – чего тут, в клоповнике этом вонючем, сидеть? – Гости-то – вы? – взглянув на Борисовичей, с поклоном осведомился Ахмет Татарин. – А Антип и… – То Егорий. Воины, стража наша. – Ага, понятно, – хозяин «отеля» что-то быстро прикинул в уме. – Народу у меня много – все пути летнего ждут, с распутицы позастряли. Инда место найду вам, гости торговые, в овине. Не побрезгуете? – В овине так в овине, и хуже иногда приходилось. |