Онлайн книга «Атаман»
– Тут я, – шепнул, только что подбежав, Вожников. – В грязь провалился, блин. – Какой блин? Чей? – Тсс! Слушай. А Федька уж подбежал к «питуху»: – Здорово, дядько! В корчму? – Т-туда! – кивнул пьяница. – Й-эх! Выпьем, споем. Эх, Якунко, а язм тебе искал, искал… ты где запропастился-то? И это… Страшок где? – Дай-ко, я тебе помогу… – Федька осторожно взял алкоголика под руку, чтоб не упал, и тут же спросил: – А ты кто есть-то? – Э-э, Якунко! – пьяно обняв отрока, «питух» чмокнул его в щеку. – Ты что, и-ик… совсем пьяный? Ты зачем так напился, Якун? Э-э-э! Поди, и крест пропил? Не? Друзей не узнаешь… Это ж я – Захар! Захар Ипатов, хо! Кто Захара Ипатова не знает? Все знают, да-а-а! Тсс!!! Счас к девам непотребным пойдем, в корвин дом, ага! Ой, там таки-и-е девы… таки-и-ие… титьки – во! Как у стельной коровы! Эх, корвищи… Онисим Морда нетерпеливо схватил Егора за руку: – Че ждем-то? Я его сейчас – кистеньком. – Подожди, – резко возразил Вожников. – Может, у него и денег-то нет… А тема интересная! – Дак ить… кистеньком да… – Тихо ты! Кистеньком. Жди, я сейчас… Забежав вперед, Егор вышел из-за кустов – будто случайно попался навстречу: – О! Здорово, Захар! – Х-хо… Судя по голосу, «питух» был еще довольно молодым человеком, лица его и одежды не разобрать – темновато, но все же по разговору и манере держаться Вожников тут же определил, что перед ним явно не смерд. Улыбнулся, подхватил пьяницу под правую руку – левую уже держал Федька. – Ты в корчму, Захарко? – Угу… – А серебришка у тебя много ль? – Да пуста калита! – Хо? – изумился Егор. – А пить ты на что собрался? – Так я и не пить… Не-е, пить тоже, но… К девкам иду, к корвам нильским. – Хорошо, не к крокодилам, они тоже в Ниле водятся, – наскоро пошутил Вожников и засмеялся. А Федька – вот ведь молодец парень – спросил: – Что, Одноглазый Нил уже и корв держит? – Так держит, – ухмыльнулся Захар. – Вы что, не знали, что ли? Язм вчерась был, и за нас троих проплатил, за себя, за тебя, Якуне, за тебя, Страшок… ой! Да ты не Страшок… А кто, извиняй, не упомню… А пошли-ка со мной! Такие девки, такие титьки… у-у-у! Пошли, а? Вижу, парень ты добрый… А зовут… – Да пусть буду – Страшок. – А и будь. Так пойдем к корвам? – Пойдем! Только обожди малость, ага… Федька, ты его не отпускай. – Понял. – И следи, чтоб не упал в яму. Ноги еще переломает… Онисим! Из темноты выступила тень: – Что – пора уж и кистеньком приложиться? – Без тебя приложились бы. Как зеницу ока «питуха» этого береги! Онисим разочарованно хмыкнул: – Да знаю я его – Ипатов Захарка, Лапотникова Ивана, купца, племяш. Тот еще проходимец да пьянь. А серебришка у него может и не быть – поди, пропил. – Тут не в серебришке дело… Погодь, я ватажникам доложу. Зачавкав грязью, Егор подался к своим, дожидавшимся у оврага. Внимательно выслушав Вожникова, атаман закусил губу и задумался. Думал недолго, хмыкнул: – Корвы, говоришь? Бл…жьи жонки? Ране не слыхал, чтоб они у Одноглазого были, верно, недавно завел. – А может, просто местечко под корвин дом дал или продал, – негромко промолвил Линь Окунев. – Может, и так, проверить надобно. – Антип неожиданно вздохнул: – Серебришко придется с корв взять, хоть то и невместно. – Лучше уж с сутенера, – предложил Егор. – С девчонок возьмешь немного. – Ась? – Говорю – с того, кто корвищ пасет, и взять. – Ага… – Чугреев снова задумался. – Только с Нилом-то ссориться не можно. А другого выхода нет! Л-а-адно, будь уж, что будет… может, и не Нил там за старшего еще. Значит… Егор, ты… потом ты, Линь, и… – Федька? – Федька молодой еще, а тебя, Сучок, и Онисима Морду все знают. Да и меня вспомнить могут. – Так нас вдвоем и хватит, там же еще этот… Захар – а он, окромя себя, еще за двоих только платил, – напомнил Вожников. – Хватит и нас с Линем, а вы уж подстрахуете. – Что? – Где-нибудь рядом будьте. Мокрый снег перешел в дождь, холодный и нудный, и откуда же взялась непогодь, вроде бы на закате никаких подозрительных туч не наблюдалось. Наверное, ветер принес – долго ли? К большому удивлению Вожникова, «корвин дом» оказался для этой эпохи весьма технологичным и даже мобильным, располагаясь в пяти небольших половецких вежах-кибитках – все как положено, на телегах, вот только волы были пока, за ненадобностью, выпряжены и заведены в стойло на обширном дворе у корчмы Одноглазого Нила, который, как видно, сдал под непотребное заведение вовсе не помещения – землицу. К кибиткам с заднего двора корчмы вела неприметная тропинка, глинистая и скользкая, но тщательно посыпанная золой. Все для удобства клиентов! Проходя следом за несущим факел слугой, молодой человек мыкнул и очень даже вовремя поддержал под руку пьяного – впрочем, уже несколько протрезвевшего – Захара: – Эй, эй, не падай! – Не упаду, – засмеялся «питух». – А упаду – так токмо в вежу. Молчаливый слуга – судя по облику, татарин или, скорее, из половцев – первым делом провел припозднившихся гостей в крайнюю, поставленную ближе к корчме, кибитку и негромко позвал: – Акинфий! В кибитке дернулся полог, явив в ночь узкую полоску неровного желтовато-зеленого цвета – светильник на кизяке или земляном масле. Кто-то высунулся: – Ну? Факел качнулся: – Гостей привел, принимай. – Кто такие? – Здоров, Акиша, – со смехом выкрикнул Захар. – Что, меня, что ль, не признал? – А-а-а, ты… Пришел, значит. – Пришел. И дружков с собою привел – за троих ведь уплачено. В дерганом, каком-то нервном, несмотря на всеобщее спокойствие, свете видно было, как на плоском узкоглазом лице Акинфия заиграла улыбка: – Уплачено, то так. Крещеный татарин. Или булгарин – скорее всего. Впрочем, татары – булгары – это все относительно, тут точно и не скажешь, кто есть кто. – Выбирайте, други мои, любую вежу, какая больше глянется. Веселитесь хоть до утра – вряд ли кто еще будет. Повинуясь взгляду хозяина, слуга поднял факел повыше и, показывая свободной рукой на кибитки, пояснил: |