Книга Все дело в любви, страница 66. Автор книги Джилл Шелвис

— Сейчас? Когда за дверью стоит Сойер?

— А почему бы и нет?! — воскликнул Форд, натягивая шорты. Понятно было, что второго раунда не будет. Чертов Сойер.

— Мне понадобится больше времени, чем у нас есть, — сказала Тара.

— Неужели? Неужели нельзя просто сказать: «Это было куда больше, чем просто секс, Форд, и спасибо, что завел этот разговор».

Тара сунула ноги в сандалии.

— Ты ушибся головой, когда упал с дерева?

Он сгреб ее в охапку, не вставая с постели, и уложил рядом с собой, игнорируя очередной стук в дверь.

— Хватит ждать, пока я позволю тебе уйти.

— А что еще мне остается?

Что ж, все по‑честному.

— Что скажешь, если мы дадим друг другу все, что можем, и не будем просить о большем?

— Но раньше у нас это не получилось.

— Потому что ты ушла не оглядываясь, — заметил он.

— У меня была небольшая проблема, если ты помнишь, я оказалась немножко беременна.

— У нас была проблема, — поправил Форд.

Сойер постучал снова, на этот раз куда громче.

— Да ну его к черту, — воскликнул Форд.

— Я больше не убегаю, — сказала Тара. — Я осталась и готова драться.

— Это хорошо, потому что…

Сойер распахнул дверь.

— Когда я звоню, надо брать трубку… О, похоже, я не вовремя. Дать вам время?

— Нет, — заявила Тара, попытавшись встать.

— Да, — возразил Форд, удержав ее, ведь если придется бежать за ней, то он обречен на поражение.

Ни слова не говоря, Сойер исчез в кухне.

Форд посмотрел на Тару.

— Тогда оставайся и дерись… ради нас.

Она посмотрела на него с некоторой надеждой.

— То есть дать тебе все, что могу, и не чувствовать вины за то, чего дать не могу?

— Именно. — Ему нравилось выражение ее лица. Она принимала решение.

— Но учти, я люблю анализировать, — предупредила она. — Я слишком много думаю, зацикливаюсь.

— Глупости, — сказал он, не сводя с нее глаз. — Это пустяки.

— Я серьезно.

Он улыбнулся.

— Знаю. Слушай, я дам тебе почву для анализа. Давай начнем прямо сейчас. У меня конкретные части тела, которые нужно срочно проанализировать.

— Сойер на кухне! — зашипела Тара.

— Он не будет подслушивать. — Форд неожиданно зевнул. Его веки будто налились свинцом. — Точнее, сделает вид, что не подслушивает.

— Ты хочешь спать из‑за лекарств, — сказала она обеспокоенно.

— Ерунда. — Но это была правда, хотя ему было все равно. Он хотел еще. А потом еще. Он предоставит ей инициативу. На один только раз. За ним будет должок. Ему не привыкать быть в долгу перед ней.

— Форд, в госпитале я слышала ваш с Миа разговор.

— Знаю. Я видел носки твоих туфель. Но все, что я сказал, правда.

— Так ты действительно считаешь, что мне не пара? Что я недостойна чего‑то большего? — Она покачала головой. — Я никогда так не думала, Форд. Ты очень много значил для меня, был моим лучшим другом. Я просто не знала, как стать твоим лучшим другом. Я не умела отдавать. Когда мы с Логаном поженились, я, напротив, отдавала слишком много, теряя себя. Только сейчас нащупала золотую середину.

Форда переполняла нежность.

— Знаю, — сказал он. — В последнее время ты выглядишь такой счастливой, какой я тебя никогда не видел.

— Да, и все благодаря тебе.

— Мне?

Тара улыбнулась.

— Тебе, — повторила она и, поцеловав его, собрала волосы в пучок. — Мне надо идти. Гости в отеле попросили организовать пикник. — Повернувшись к нему, чтобы попрощаться, она уже была собранна, спокойна, невозмутима и эффектна.

Она была его.

Он на это надеялся.

— Форд?

— Что? — спросил он. Он почувствовал, что она подошла ближе, и улыбнулся. — Ты так хорошо пахнешь.

— Я тебя люблю, — прошептала она.

Эмоции захлестнули его, он даже закрыл глаза, чтобы осознать их. Он мог чувствовать, как она ходит по комнате, и этот звук был таким домашним. Он пришелся ему по душе. И слышать его было так же приятно, как и смотреть на нее. Он прикрыл глаза.

А когда открыл, Тары уже не было, он был один.

— Тара?

— Не совсем. Но я могу подделать южный акцент и начать командовать тобой, если хочешь.

Сойер.

Форд осмотрелся. Он был один на кровати. Сойер расположился в кресле, поедал чипсы и смотрел телевизор, закинув ноги на подлокотник дивана, так что они оказались рядом с его лицом.

Форд отодвинул их.

— Что происходит?

— Тебе нужен отдых, — ответил Сойер.

— А Тара?

— Ушла. — Сойер мотнул головой.

Вот черт. Тара ушла, а Форд не был уверен, слышал ли он то, что хотел, на самом деле или ему все почудилось.

— Что она сказала?

— А что она сказала?

«Я тебя люблю…»

— Ничего. Забудь.

— Она просто приласкала тебя, когда прощалась. Помнишь?

— Нет.

Сойер пожал плечами и запрокинул пакет, чтобы высыпать в рот последние крошки.

— Сочувствую. Если бы меня приласкала такая женщина, я бы запомнил.

Тара направилась прямиком в гостиницу. Хотя ей казалось, что прошла уже вечность, на самом деле и полдня не прошло с того момента, как она выглянула из окна кухни и увидела свалившегося с дерева Форда.

Ей бы не хотелось снова почувствовать, как сердце уходит в пятки. Те мгновения, когда она бежала к нему, показались ей вечностью, а видеть его сломанную ногу и его боль было вообще смерти подобно.

Она подумала о том, что только что оставила его, расслабленного и избавленного от боли, и ей стало немного легче. Она нашла Хлою на террасе гостиницы, где та накладывала косметические маски на лица гостей. С минуту Тара стояла в дверях, смотрела, как неожиданно профессионально работает ее сестра. Хлоя смеялась и улыбалась каждому, и все у нее получалось так легко, как у Тары не получалось никогда. Она все еще стояла, зачарованная, когда Хлоя, подняв глаза, заметила ее.

— Просто лежите и расслабляйтесь, — сказала Хлоя гостям, встала и подошла к Таре, подтолкнув ее в коридор.

— Эй, — воскликнула Тара. — Что‑то здесь слишком приятно пахнет.

— Овсяно‑медовая смесь для лица. Пахнет божественно, пока теплая. Не паникуй. Я понимаю, что у гостиницы нет лицензии на спа, — это не ради выгоды, а совершенно бесплатно.