Онлайн книга «Девочка моя, или Одна кровь на двоих»
Не-а! Просто в один прекрасный день Мария Владимировна проснулась под добрым калифорнийским солнышком и вернулась к самой себе, истинной. Пять лет была одинокой, брошенной всеми девочкой, упакованной в оболочку правильной жены от страха одиночества, а от длительной транспортировки на другой континент и предшествующей ей пятилетней «кантовки» упаковка лопнула, и из образовавшейся прорехи высвободилось содержимое, оказавшееся мыльными пузырями, а не пудовыми гирями страха, как ей все время казалось. Пузыри полетели ввысь, весело лопаясь в полете, упаковка распалась за ненадобностью, и из ее остатков вышла настоящая Мария Владимировна. И подивилась – как хорошо-то! А это кто? Что эти чужие незнакомые неприятные люди делают в ее квартире, в мыслях, закрепившись синим штампом в паспорте, определяющим семейное положение? Конечно – а как же! – он позвонил на следующее утро, успев опомниться, придумать нужные слова, манеру и тон разговора и достойное наказание. – Надеюсь, ты выспалась и пришла в себя! Без ненужных приветствий, недовольным, грозным тоном прокурора, только что подписавшим ордер на ее арест. – Да, спасибо, – ответствовала Машка и потянулась с удовольствием всем телом на кровати. Юру насторожил тон жены, не убоявшейся ни ордера, ни ареста, ни самого прокурора. – В обед в два часа встретимся в нашем ресторане. Поговорим! – распорядился прокурор. – О чем? – поинтересовалась вышедшая из-под контроля Машка. «Сейчас скажет: «О твоем вчерашнем поведении!» – как школьная директриса притащенному за ухо к ней в кабинет набедокурившему ученику». Ученику положено было проникнуться ужасом масштаба сотворенного им деяния, трепетать до дрожи в ожидании неминуемого сурового наказания и вызова родителей в школу. Но, видимо, такой сценарий укорота Машкиных свобод не разрабатывался, и Юрик остался приверженцем прокурорской линии поведения. – В два. В ресторане! – прогремел приказом и бросил трубку. Ну, он может быть в два в ресторане или в восемь в Папуа – Новой Гвинее, а у Марии Владимировны есть свои насущные дела. Когда она попивала кофей в кабинете своего академического начальства, рассказывая веселые истории из своей американской жизни, предварительно оговорив и решив все деловые, отчетно-бумажные и рабочие вопросы, «нетерпеливый муж» напомнил о себе звонком сотового телефона. Извинившись перед академическим начальником, Машка нажала на мобильном, разливающемся требовательными перезвонами, кнопочку с изображением зелененькой трубочки. – Да! – Ты опаздываешь на полчаса! – огласил свое недовольство заделавшийся на сегодня прокурором Юра. – Я? – необычайно подивилась Машка. – Куда? – В ресторан!!! – громыхнул Юрик. Он никогда не позволял себе повышать голос – зачем? Интонаций недовольства и их вариаций в голосе вполне хватало для управления женой. – А я должна быть в ресторане? – продолжала удивляться Машка, быстро зыркнув на академика Янсона. Он смотрел на нее и внимательно слушал. Академика можно было не опасаться. Кирилл Павлович любил Машку по-отечески, опекал, уважая ее талант, целеустремленность, настойчивость и колоссальный упорный труд. А Юру не любил и откровенно не понимал его присутствия в Машкиной жизни, но с врожденной тактичностью и интеллигентностью не позволял себе нравоучений и обсуждений. За пять лет Машкиной семейной жизни лишь пару раз не удержался от комментария. Однажды Юра пришел как-то за ней на кафедру, где они тесным кругом, предваряя громкое официальное чествование, поздравляли академика Янсона с наградой. Юра зашел, неся себя и свое недовольство, надменно кивнул окружающим, сообщил, что ждет Марию за дверью, и вынес себя из помещения. – И как это ты, Машенька, себе такого портфеленосца отыскала? – грустно спросил Кирилл Павлович. Он всегда чуть грустил, когда возле Машки шелестело напоминание о Юрике. Еще один раз академик не удержался на заседании научного совета. Она забыла отключить мобильный, Юра позвонил и что-то там требовал, отчитывал. Застигнутая врасплох Машка лепетала оправдания шепотом, прикрыв трубку ладошкой. Кирилл Павлович в этот момент шел к трибуне для чтения доклада и остановился возле нее, сидевшей в крайнем кресле у прохода, положил ладонь на плечо, чуть наклонился к ней и тихо сказал: – Попросите его преувеличенное высочество позвонить чуть позже. И величаво двинулся дальше. – Мы договорились в два часа встретиться в ресторане! – бушевал в трубке «портфеленосец». – Ты ошибаешься, – спокойно возразила Машка. Встала, кивнула, извиняясь, Кириллу Павловичу и отошла к двери – все-таки ей было неудобно перед академиком. – Ты это специально сделала? Да? – сообразил Юрик. – Подчеркнуть свою независимость? – Да бог с тобой, Юра! – остудила его Машка и глянула быстренько на Янсона. – Мне нет необходимости что-то подчеркивать и демонстрировать тебе. Ты распорядился, а меня твои приказы и распоряжения уже не касаются. Тебе надо в ресторан, ну и будь там! Я-то тут при чем? – Ты выставила меня идиотом! Я сижу здесь, жду! Это хамство! Машка просто отключила телефон. Чего ради она должна выслушивать вопли и обвинения чужого человека да еще вступать с ним в дебаты? Подумала и выключила телефон совсем. – Машенька, – осторожно спросил Кирилл Павлович. – У вас какие-то нелады в семье? – Нет! – радостно улыбаясь, сообщила Машка. – Теперь полные «лады»! Я вчера его выгнала с вещами из дома и из своей жизни! Она вернулась и села на место. Академик помолчал недолго и спросил: – Помощь нужна? А Машка подумала, что помощь ей очень даже кстати. – Да! Мне надо как можно скорее развестись! Вот прямо завтра, а лучше сегодня! Кирилл Павлович засмеялся добрым приятным смехом. – Сегодня – это вряд ли, а на днях попробуем. Он что-то записал на настольном откидном календаре, которым пользовался вместо всяких там новомодных органайзеров и расписаний в компьютере. Расписание в компьютере, конечно, тоже имелось, но в календарике академик Янсон делал пометки личного характера. – Имущество делить надо? – продолжая писать, спросил он. – А нет у нас совместно нажитого имущества! – веселилась Машка. – Квартира моя, досталась от родителей, евроремонт в ней тоже мой. Я бабушкину в Севастополе продала года два назад и все деньги ухнула на глобальное изменение интерьера! Мне очень повезло с дизайнером. Необыкновенная женщина Ольга Петровна – энергичная, талантливая, стройная такая, на девчонку похожа, и мудрая, как египетские пирамиды! Она про Юрика все сразу поняла и мои «мужу нравится это и вот это» мягко так, тактично задвинула. И настояла, чтобы квартиру, каждый уголочек, делали под меня. Дипломатично: «Вы ведете все хозяйство и много работаете, и дома работаете по ночам, значит, обстановка вокруг вас должна быть максимально комфортной и уютной для вас во всем, в каждой мелочи!» А во-вторых, она следила за финансами. Я предложила снять со счета сразу большую сумму и ухнуть в стройку. Но она объяснила, что так неправильно, и снимала со счета деньги копейка в копейку по смете и чекам. Я тогда спросила: зачем? А она загадочно отмахивалась: «Пригодится». Спасибо ей огромное, я ведь только в Америке доперла зачем! А вот как раз за этим! Сейчас у меня на руках благодаря ей все документы, подтверждающие, что ремонт и обстановка произведены за мой счет! А прописан он у своей мамы, дабы не потерять собственность, мало ли чего! |