Книга Искушение сирены, страница 60 – Тесса Дэр

Но он забыл, как хорошо ему было с ней. Как естественно все это было.

— Расскажи мне, — повторила она хрипловатым голосом. А когда он заколебался, она добавила: — Покажи мне.

И он понял, что отказать — не в его власти. Ведь она этого хочет, сказал он себе. Она хочет познать страсть и удовольствие. Почему же он должен отказывать ей, отказывать себе?

Он ослабил хватку, но София не выпрямилась, она осталась склоненной и покорной. Подхватив ее округлые бедра, он немного приподнял ее, потом огладил ее талию и грудь, чувствуя каждое тонкое, как у ребенка, ребрышко, тонкий муслин почти ничего не скрывал, но мешал полностью чувствовать ее.

— Мои фантазии, — хрипло произнес он, крепко прихватывая ткань платья и забираясь пальцами под вырез на спине, — начинаются здесь.

Он подхватил ткань и одним быстрым движением поднял платье до талии. Полосатый муслин упал, открыв тонкие прутья корсета и тонкую, почти прозрачную сорочку. В мгновение ока он расшнуровал корсет, сорочку же постигла участь платья, и теперь ему была открыта вся ее спина, плавные линии которой и гладкая кремовая кожа были достойны кисти великих мастеров. Он пробежал пальцами по этому шелковому пространству, замечая, как ее плоть трепещет под его касаниями.

— И мои фантазии продолжаются здесь, — сказал он, проникая рукой под платье. Раздвинув корсет, он взял в руки ее обнажившиеся груди. Когда мягкие как пух холмики легли в его ладонь, она до боли прикусила губу, чтобы не закричать от несказанного удовольствия. Он жадно ощупал их, трогая большим пальцем ее соски и уткнувшись носом в изгиб ее шеи.

О, какой вкусной она была! Одновременно соленая и сладкая, терпкая и изысканная.

— А теперь ты должна произнести мое имя.

— Грей…

Произнесенное имя прозвучало как стон, как хриплая мольба о пощаде. Пах Грея ответил бешеной пульсацией.

— Скажи, что ты хочешь меня.

— Я хочу тебя.

— Меня и никого другого.

— Только тебя, Грей, только тебя.

Его руки скользнули от ее груди к ее бедрам, он приподнял ее, готовясь вторгнуться в ее лоно.

— Скажи мне…

Он замолчал, пораженный идиотизмом того, что едва не произнес: «Скажи мне, что ты любишь меня». Глупее не придумаешь. Для нее это не любовь, это просто фантазия и похотливые грезы. Возможность удовлетворить ее девичьи желания и любопытство. Когда-то и ему было двадцать. Он знал, что стремление к удовольствиям нельзя смешивать с любовью. Он вообще никогда не размышлял о любви.

До сих пор.

Она качнулась назад, принимая его в себя. Она была сама сладость и жар. Она охватывала его так крепко, что в этот момент он готов был поверить, что она никогда его не отпустит.

Он вцепился в ее бедра, притягивая ее ближе к себе, пока они не слились воедино. Боже, он терял себя внутри ее, и было слишком поздно отстраняться. Он уже ничего не мог поделать. Только принимать удовольствие, которое она ему предлагала, и доставлять удовольствие ей, и стараться делать это так, чтобы, пока она была жива, не важно, как далеко она будет от него, она помнила об этом всегда.

Она стонала. Она рыдала. Она изгибалась и еще глубже втягивала его в себя. И, наконец, он почувствовал дрожь ее бедер и торопливые спазмы внутренних мышц и понял, что вершина блаженства уже близка. И он понесся к этой вершине вместе с ней, и их крики соединились, когда наслаждение поглотило их обоих.

А потом он просто держал ее в объятиях.

— Что ж, — наконец произнес он, отстраняясь от нее, — ты получила то, что хотела. — Горечь омрачила удовольствие, которое испытывало его тело. — Мы оба получили.

— Разве?

Она развернулась к нему лицом, и у него остановилось дыхание — так опасна была ее красота. Он подумал, что может умереть в этот момент. Она смахнула прядь волос с его лба, и у него все сжалось от нежности, с которой она к нему прикоснулась.

— Грей, если ты нашел мою книгу, то наверняка должен знать, что такое… свидание… это не все, чего я хочу. Я хочу гораздо большего. И я хочу разделить это с тобой.

Он закрыл глаза, и возник мысленный образ — они вдвоем сидят, расслабившись, под ивой. Он тряхнул головой, чтобы изгнать эту картину.

— Ты хочешь получить нечто, рожденное девичьим воображением. Ты мечтаешь о том, что никогда не сможет осуществиться.

Румянец сошел с ее щек, и она пристально посмотрела ему в глаза:

— Думаю, ты прав. Эта мечта никогда не осуществится, если ты не разделишь ее со мной.

— Это не…

— Оставим разговор о моих мечтах. — Она прикоснулась пальцем к его губам, потом провела по подбородку. — Чего же ты хочешь сам, действительно хочешь, Грей?

Он схватил ее за плечи:

— Я больше не хочу лжи. Никаких глупых историй и диких фантазий. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все. Кто ты, откуда, куда ты направляешься. Абсолютно все.

Что-то смягчилось в этих чистых прекрасных глазах.

— Прости, что лгала тебе, прости за то, что причинила тебе боль. Но, пойми, я была в отчаянном положении. Я влюбилась в тебя, а ты все время отталкивал меня. Но это было ничто в сравнении с тем, что я испытываю сейчас.

Она поднесла свою руку к его лицу.

— Грей… Я…

— Я не хочу этого слышать. Мне нужна правда, а не извинения.

Она напряглась и отняла руку.

— В этом и есть фальшь. Моя правда не нужна никому. Нужна только красивая обертка, в которой она преподносится. Если бы тебе действительно нужна была правда, ты бы выслушал меня. Мои чувства к тебе — это такая же правда, как и мое имя и место моего рождения. Но ты не хочешь слышать о них. Ты постоянно убегаешь от меня.

Он проглотил комок в горле, не зная, что ответить.

— Теперь давай попробуем разобраться, кто же обвиняет меня в нечестности. Человек, который сказал мне, что для него я не стою больше шести фунтов и восьми шиллингов! Человек, который почти запер меня в моей каюте и велел благодарить судьбу за то, что не хочет меня. Ты даже не представляешь, какую боль причинила мне твоя ложь.

О Боже!

— Милая, если бы я только мог забрать свои слова обратно…

— Но ты не можешь. Тебе придется жить с ними теперь, как это приходится делать мне.

Отведя руки за спину, она поправила и зашнуровала корсет.

— Знаешь, что я думаю? — спросила она, подняв голову и прищурив глаза. — Не придавай значения словам. Ты был счастлив, что оказался у меня первым. Я думаю, ты был безумно рад, обнаружив, что я девственница. Думаю, в глубине души ты всегда был в этом убежден. Все испортилось тогда, когда ты нашел деньги. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Я знаю точно, на что ты надеялся в тот день. Ты надеялся, что твоя чистая, невинная девственница явилась чтобы, раскинув ноги, искупить твои грехи своим мистическим целомудрием. Ты можешь сколько угодно удивляться, Грей, но я не совершенна. У меня достаточно собственных грехов, и я здесь не для того, чтобы спасать тебя от себя самого.