Книга Неотразимая графиня, страница 47 – Эшли Марч

Миссис Хартуэлл поджала губы:

— Я должна извиниться за мою старшую дочь, милорд. Горе изменило ее больше, чем я хотела бы.

— Я думаю, не могла бы миссис Джордж присоединиться к нам? Я хотел бы поговорить с ней, убедиться, что с ней все хорошо. Как вы знаете, Йен был одним из моих близких друзей. Хотя ее поведение, конечно, несколько странное, я чувствую обязанность увидеть…

Чашка миссис Хартуэлл со звоном опустилась на блюдце.

— Боюсь, моя дочь больше не живет здесь, милорд.

Себастьян молча смотрел на миссис Хартуэлл. Если она больше не получает денег от Реннелла и не живет со своей семьей…

— Вы не могли бы сказать мне, где она?

Миссис Хартуэлл наклонила голову и положила две ложки сахара в свою чашку, и хотя она активно размешивала сахар, несколько белых крупинок кружилось на поверхности.

— Боюсь, что нет.

Себастьян нахмурился:

— Если бы вы могли, миссис Хартуэлл, у Лии осталось кое-что, что принадлежит мне…

Миссис Хартуэлл резко подняла голову.

— Только не говорите мне, что она украла у вас…

— Нет, совсем нет. У нее есть кое-что, что было в вещах Йена… И однажды она хотела отдать мне… это, но я отказался. Кроме того, я хочу убедиться, что с ней все в порядке, и забрать эту вещь именно сейчас.

Миссис Хартуэлл поднесла чашку к губам и пригубила чай. Ее глаза опустились.

— Боюсь, милорд, — она подняла глаза и встретила его взгляд, — что я не в силах помочь вам, я не знаю, где она сейчас. Не знаю, куда ушла моя дочь.

— Не знаете? Вы?

— Да, не знаю. Насколько мне известно, в последнее время она ведет себя очень странно. Она не сказала мне, куда уходит, когда покинула наш дом.

Себастьян прищурился. Та интонация, с которой Аделаида Хартуэлл произнесла эти слова, заставила его поверить, что она сыграла свою роль в уходе Лии.

— Я понимаю, — кивнул Себастьян. Поставив чашку, он поднялся и поклонился. — Простите, что я покидаю вас так быстро, но я должен идти.

Обе женщины, и миссис Хартуэлл, и Беатрис, встали.

— Мы были бы рады, если бы вы остались на обед, — проговорила мать Лии, — Беатрис могла бы поиграть для вас. Она прекрасно играет на пианино.

— Спасибо. Но я не могу остаться.

И, быстро поклонившись, он вышел из комнаты. Когда он спустился по лестнице и уже подходил к входной двери, то услышал за собой быстрый стук шагов.

— Лорд Райтсли!

Он остановился и, повернувшись, увидел Беатрис, которая спешила к нему. Она остановилась в трех шагах от него, ее щеки пылали. Глаза блестели.

— Лия в Лондоне, — шептала она, оборачиваясь через плечо. — Она убежала после того, как мама хотела выдать ее за деревенского мясника.

— В Лондоне? — перебил Себастьян. — Но где она живет? У подруги? Кузины? Где ее искать?

Мисс Беатрис покачала головой.

— Она работает.

— Работает?

Конечно, она не получает помощи ни от семьи, ни от кого-либо еще. Она изгой.

Ее сестра подошла ближе.

— Она служит компаньонкой у миссис Кэмпбелл. Прогуливает ее собаку, спаниеля по имени Минни, и…

— Но откуда вы знаете это? Она переписывается с вами?

Кивнув слуге, Себастьян взял свою шляпу и плащ.

— Да, мама знает, но не хочет признаться, что ее дочь работает. Иногда кажется, что ее больше бы удовлетворило, если бы она умерла. Нет, Боже упаси, я не хочу сказать…

— Она солгала мне.

Мисс Беатрис хотела кивнуть, потом остановилась и покраснела.

— Я уверена, мать не специально обманула вас, милорд.

— Миссис Кэмпбелл, вы сказали?

Она колебалась.

— Да.

— Спасибо, мисс Беатрис. Хорошего вам дня.

— Всего хорошего, милорд.

Лия любила выходные дни. Не за то, что была полностью свободна. Утром в воскресенье она должна была посещать церковь с миссис Кэмпбелл и выводить Минни на прогулку, так как спаниель должен был «выполнить свой долг», как это называла его хозяйка, и потом еще раз вечером, перед сном, до захода солнца.

Сначала ей казалось таким непривычным выходить из дома без сопровождения лакея или горничной, но вскоре прогулки с Минни стали для Лии любимой частью дня. Когда рядом шла только собака, Лия снова чувствовала себя независимой. Но сейчас утренняя прогулка уже состоялась, а служба в церкви закончилась час назад, и миссис Кэмпбелл думала о том, что еще необходимо сделать днем.

Напевая про себя, Лия переоделась, сменив черное платье, в котором обычно ходила в церковь, на то, что предназначалось для прогулок. Она вздохнула, подумав, как бы было хорошо прогуляться по парку. Листья с деревьев почти все облетели, и по утрам было по-настоящему холодно, но солнце светило, делая этот осенний день прекрасным. Хотя Лия и миссис Кэмпбелл много времени проводили вместе, их разделяла невидимая черта — хозяйка и компаньонка. И Лия сколько угодно могла смотреть на конюшню, но тут же воображала, что будет, если она спросит: нельзя ли ей взять одну из лошадей?

Вместо этого сегодня она намеревалась пройтись по магазинам и испытать то, что не чувствовала уже давно. Она получила первые заработанные деньги и теперь хотела оказаться среди других людей, которые ходили по магазинам днем в воскресенье.

— Лия, вы готовы?

Кристина, горничная миссис Кэмпбелл, постучав, приоткрыла дверь. Большинство служанок вынуждены были делить маленькие, тесные комнаты, но Лия, Кристина и мисс Бизли имели свои собственные комнаты, пусть тоже маленькие и скромные.

Закрепив шпилькой черный капор, Лия накинула вуаль на лицо и повернулась.

— Я чувствую, что куплю сегодня что-то фривольное.

Кристина, которая была родом из среднего класса в Йоркшире, недоверчиво посмотрела на нее:

— Что-то фривольное? Вы?

— И не черное.

— Тогда лучше что-то из нижнего белья, или миссис Кэмпбелл хватит удар.

— Да, я знаю.

Даже при том, что миссис Кэмпбелл назвала Лию подругой, когда мисс Петтигру познакомила их, она дала понять, что до нее дошли слухи о поведении Лии и что она ждет, что та будет вести себя соответствующе в ее доме. Хотя она ниже по положению, миссис Кэмпбелл вела себя как аристократка. Она держала дистанцию и никогда не вовлекала Лию в разговоры, кроме как о Минни. Они никогда не делились личными переживаниями, не говорили о своих умерших мужьях или о вдовстве. Если бы не Кристина, Лия чувствовала бы себя еще более одинокой, чем при жизни Йена.

— Может быть, новые носовые платки? — сказала Лия.