Онлайн книга «Сокрушая врагов»
* * * До Новца – так называлась ближайшая деревня – добрались уже затемно. Квета, ранее бывавшая в этой деревне с отцом, указала дом одинокой старушки. – Ладно придумала, – похвалил ее Вадим, – там меньше глаз и ушей будет. Пойдем, показывай, где твоя старушка живет. – Да вот же дом, низенький… В калитку первым постучал Валуй. Ни звука. Ни лая собаки, ни человеческого голоса. – Сильнее стучите, – посоветовала девушка, – бабка Ходора глуховата. – Ага, – кивнул бородач и сильнее забарабанил по хрупкой калитке. Калитка оказалась едва живой – после третьего удара бородатого дружинника она слетела с одной петли и неуклюже покосилась на бок. – Ну, хто тама, – наконец раздался недовольный голос Ходоры, – хто по ночам лазает? – Пустите переночевать, уважаемая Ходора, – вежливо начал Вадим, – путники мы, в Новгород идем. Бабка, покряхтывая, вышла из дома, подошла к калитке. – Изломали, как есть изломали, – запричитала она, первым делом узрев ущерб, нанесенный хозяйству. – Да больно хлипкая у тебя, бабка, калитка, – подал голос Валуй. – Ужо какая есть… – Поутру починим, обещаю, – Вадим сделал ударение на «обещаю». – Путники, говорите? – недоверчиво спросила Ходора. – Путники. Я – Вадим, это – Валуй, и отрок с нами – Есеня, – на ходу соврал Вадим про Квету, мгновенно вспомнив, что скоро у нее день рождения. Родилась она как раз по осени, вот, значит, пока и побудет Есеней. – Ну, проходите, путнички, токо угощаться у меня нечем. – У нас есть, – весело ответил Вадим, – мы и тебя угостим. – Кхе, кхе, – кашлянула в кулак бабка и, повернувшись спиной, заковыляла к дому. Ночные гости проследовали вслед за ней. – Лучина на столе, – пролепетала Ходора, – запалите. Валуй, действительно нащупав на столе несколько лучин, запалил одну из них. В избе чуть посветлело. – Откуда путь держите? – с любопытством спросила бабка, усевшись на свою постель. – От чудинов, бабушка, – ласково ответил Вадим. На удивление старушка понимающе кивнула и расспросов больше не учиняла. Меж тем Валуй сообразил на стол. Глаза бабки при виде вяленого мяса заметно оживились. – А чего это отрок у вас шапку в избе не сымает? – вопросила старуха, глядючи на Квету. – Хворый он, – быстро нашелся Вадим, – застудил голову. – Эва, – подивилась бабка, – у нас тут к одной вдовице тоже шастает один… все в шапке ходит, так его и кличут Кучмой. Токо он не хворый, а плешивый, – бабка заулыбалась во весь свой беззубый рот, – и чего в нем Сияна нашла… – Повечеряй с нами, бабушка Ходора, – радушно пригласил Вадим. Старуха внимательно оглядела стол, а затем пошаркала к печке и, отодвинув заслонку, извлекла глиняный горшок. – Каша едва теплая, – водрузив на стол горшок, сообщила она. – Каша это хорошо, – подмигнул Вадим, – а говорила ничего нету. – Так и нету, – прошлепала губами старуха, – одна каша – еда наша. Все дружно уселись и принялись за еду. – А что, бабка Ходора, в деревне все ли спокойно? Нет ли чужих? – спросил Вадим, зачерпнув гречишной каши. Хозяйка отковыряла небольшой кусок мяса и принялась с удовольствием его размусоливать беззубым ртом. – Откуда у нас чужие, – пробормотала она, наслаждаясь вкусом мяса, – тихо все. Токо вот, сказывают, из Новгорода вести дурные… Мужчины переглянулись. – И что там такое? – не удержался Валуй. – Сказывают, князя нашего крепко побили варяги под ихним градом… ммм… – Под Альдегьюборгом, – подсказал Вадим. – Может, и так, под Альдьее… да плут его знает, кажись так… Валуй с Вадимом разом отложили ложки. – Да не тяни ты, старая, – взмолился бородач, – толком скажи. Ходора потянулась за следующим куском. – Седмицы две тому, прибег от боярина тиун, [32] он и сказывал, что много воев побили варяги… Вот и наши деревенские, кого боярин в ополчение нарядил, не все возвернулись. Вадим украдкой глянул на Квету. У той, при упоминании о погибших ополченцах, кусок встал в горле, а в глазах вновь заблестели слезы. – Бабка Ходора, ты бы указала место, а то у нас, видишь, отрок приморился с дороги, – попросил Вадим. – А чего тут указывать… вон, у печки лавка… ложись, милок. Квета, не снимая шапки, как есть, в одежде, улеглась на лавку и сразу уснула. Однако мужчины не торопились укладываться. – Давненько такого вкусного мяса не едала, – прочмокала бабка. – Телятина? – Лосятина, – подсказал Валуй. – О! – Да ты кушай, Ходора, угощайся, а что про князя известно? – пододвинув мясо поближе к бабке, спросил Вадим. – А что известно? Тиун сказывал, что схоронили Боривоя, – почти равнодушно изрекла Ходора, продолжая ковыряться в мясе. – Как? – не выдержал Валуй и вскочил со своего места. – как схоронили? – Сядь, – прошептал Вадим. – А как хоронят – не знаешь? Положили в деревянную купель, тканями дорогими укрыли, добро его княжеское к ногам сложили… коня тоже его… и, говорят, бо-о-ольшой холм поверх насыпали… Мужчины вновь переглянулись, мол, вот те раз. – Так что, его в том бою срубили? – спросил Вадим. – Как есть, – ответствовала хозяйка, прожевав очередной кусок и отодвигая остатки мяса в сторону, – сказывал тиун, что сам варяжский князь его живота-то и лишил. – Ну дела, – протянул Валуй. И Вадим решил вызнать у бабки все что можно: – А какие еще есть вести из Новгорода? – Как князя Боривоя спровадили, так его сынок Гостомысл и сел на княжение… Тиун опять же сказывал, великую тризну по отцу справил, целую седмицу на холме тризничали… Наступило тягостное молчание. А Ходора, не обращая внимания на гостей, принялась убирать со стола, по-хозяйски припрятав остатки пищи за печку. – Так значит, в деревне никого чужих нет? – в раздумьях спросил Вадим. – Говорю же, нету… Вот только этот Кучма вчерась к своей Сияне наведался… И чего она в нем, плешивом, нашла… – Понятно, – кивнул Вадим, – ну что, будем спать. – Только вам на полу придется, у печи, – сказала бабка, – лавок, видите, у меня более нету. |