Онлайн книга «Торговец пушками»
|
«Вот они, мужчины, – думал я. – И вот она, освобожденная мужская сексуальность. Не без любви, но и не с любовью. Быстро, четко, энергично. “Фиат-панда”, по сути». – О чем ты думаешь? Сара шла, глядя под ноги. – О тебе, – почти без запинки среагировал я. – Обо мне? – Еще несколько шагов. – Хорошо или плохо? – О, хорошо, разумеется. – Я взглянул на нее, но она все так же хмуро смотрела себе под ноги. – Разумеется, хорошо, – повторил я для верности. Мы вышли к пруду и остановились. Смотрели на воду, швыряли камешки – словом, отдавали дань древнему инстинкту, что влечет человека к водоемам. Мне вспомнилась наша последняя встреча. Только мы вдвоем, на речном берегу в Хенли. До Праги, до «Меча», до всего остального. – Томас. Я повернулся и посмотрел на нее. У меня вдруг возникло ощущение, что все это время она что-то репетировала про себя и теперь ей не терпится высказаться. – Сара. Она продолжала смотреть вниз. – А что, если бросить все и сбежать? На секунду она замолчала, а затем наконец подняла на меня глаза – эти прекрасные, огромные, серые глаза, – и я увидел в них отчаяние. – Вдвоем. Убраться отсюда к чертовой матери! Я вздохнул. В каком-нибудь другом мире это, может, и получилось бы. В другом мире, в другой вселенной, в другое время, будь мы оба другими людьми – нам, может, и удалось бы бросить все и улететь на какой-нибудь залитый солнцем островок посреди Карибского моря. И заниматься сексом, и пить ананасовый сок – нон-стоп, круглый год. Но сейчас этот номер не пройдет. Все, над чем я так долго размышлял, теперь было мне известно, и я жалел, что знаю теперь то, что знаю. Я еще раз глубоко вздохнул. – Как близко ты знакома с Расселом Барнсом? Она моргнула: – Что? – Я спрашиваю: как близко ты знакома с Расселом Барнсом? Какое-то мгновение она пристально смотрела на меня, а затем издала что-то вроде смешка. Я и сам так делаю, когда чувствую, что пахнет жареным. – Барнс. – Отведя взгляд в сторону, она небрежно качнула головой, словно я спросил, что ей больше нравится – «пепси» или «кока». – Какого черта… Я крепко сжал ее локоть и рывком развернул к себе: – Отвечай на вопрос, черт тебя подери! Отчаяние в ее взгляде перерастало в панику. Я пугал ее. Сказать по правде, я пугал самого себя. – Томас, я не знаю, о чем ты говоришь. Что и требовалось доказать. Последний лучик надежды угас безвозвратно. Когда она солгала мне – здесь, у воды, в поднимающейся ночи, – я понял все. – Это ведь ты позвонила им, да? Мгновение она боролась, затем вновь рассмеялась: – Томас, ты… Черт, да что с тобой такое?! – Пожалуйста, Сара. – Я продолжал стискивать ее локоть. – Не надо со мной играть. Теперь она действительно испугалась. Она снова попыталась вырваться. Но я не отпускал. – Господи боже… – начала она, но я покачал головой, и она замолчала. А я все качал головой – пока она сердито смотрела на меня, и потом качал – пока она демонстрировала страх. Я ждал, когда она прекратит спектакль. И только тогда заговорил: – Сара, послушай. Тебе ведь известно, кто такая Мег Райан, правда? Она кивнула. – Так вот, за то, что ты тут изображаешь, этой самой Мег Райан отваливают миллионы баксов. Десятки миллионов. А знаешь почему? Приоткрыв рот, она во все глаза смотрела на меня. – Да потому, что это не очень-то просто, и на свете найдется не больше дюжины людей, кто может с этим справиться. Та к что хватит играть, хватит притворяться и хватит лгать. Она закрыла рот и прекратила вырываться. Я чуть ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил ее локоть. Теперь мы стояли как двое взрослых людей. – Это ты позвонила им, – повторил я. – Ты звонила им в ту первую ночь, когда я пришел к вам в дом. И ты звонила им из ресторана в тот вечер, когда меня сшибли на мотоцикле. Мне ужасно не хотелось заканчивать фразу, но кто-то должен был это сделать. – Ты позвонила им, и они убили твоего отца. Она проплакала почти час – в парке Хэмпстед-Хит, на скамейке, в лунном свете, в моих объятиях. Все слезы мира стекли по ее лицу и впитались в землю. В какой-то момент ее рыдания стали такими безудержными, такими громкими, что в отдалении даже начали собираться зрители и перешептываться – не стоит ли вызвать полицию? Почему я обнимал ее? Почему я держал в объятиях женщину, предавшую собственного отца и использовавшую меня, словно кусок бумажного полотенца? Ума не приложу. Даже когда рыдания в конце концов ослабли, я не убрал рук и продолжал обнимать ее, чувствуя, как тело Сары вздрагивает от икоты, какая обычно бывает у детей после очередной истерики. – Он не должен был умереть. – Ее голос вдруг стал четким и сильным, я даже подумал, что он раздался откуда-то со стороны. А может, так оно и было. – Этого вообще не должно было произойти. – Она утерла нос рукавом. – Они пообещали не трогать его. Они сказали, что если его остановить, то ничего не случится. Что мы оба будем в безопасности, и мы оба будем… Она запнулась. Несмотря на спокойный голос, я видел, как ее жжет чувство вины. – Вы оба будете – что? Она откинула голову назад, демонстрируя свою длинную шею, предлагая ее кому-то, но явно не мне. А затем рассмеялась. – Богаты. На миг я испытал непреодолимое искушение рассмеяться вместе с ней. Настолько нелепо прозвучало это слово. Точно экзотичное имя, название страны или салата. Оно могло означать все что угодно, но только не кучу денег. Это было полной нелепицей. – Они пообещали, что вы будете богаты? Сара глубоко вздохнула. Ее веселость уже испарилась. – Ага. Богатство. Деньги. Они сказали, что у нас будут деньги. – Сказали кому? Вам обоим? – О господи. Конечно, нет. Папа никогда бы… – На миг она замолчала, и резкая дрожь пробежала по всему ее телу. Затем она снова откинула голову и закрыла глаза. – Он даже слышать не хотел про такие вещи. Я видел его лицо. Это твердое, решительное, целеустремленное лицо. Лицо человека, который всю жизнь занимался только тем, что делал деньги, прокладывал себе дорогу, платил по счетам, – и вдруг, пока еще не поздно, обнаружил, что смысл жизни вовсе не в этом. Он увидел свой шанс все исправить. «Скажите, Томас, вы считаете себя хорошим человеком?» – Значит, они предложили тебе деньги. |