Онлайн книга «Торговец пушками»
|
– Она здесь, чтобы спасти нас, Рикки. – Чтобы убить, Франциско. – Сволочь, твою мать! – орет Бенджамин. – Ты чего вытворяешь?! Наконец-то все смотрят на меня. Смотрят и слушают. Потому что я добрался до своей маленькой палатки из коричневой жиронепроницаемой бумаги и раскрыл перед ними все ее сокровища. «Джавелин». Облегченная, сверхзвуковая, автономная ракетная система типа «земля – воздух» британского производства. С двухступенчатым ракетным двигателем на твердом топливе, эффективным радиусом действия от пяти до шести километров и весом всего в шестьдесят с небольшим фунтов. Вы можете получить ее в любом цвете, какой только пожелаете, но изначально он желтовато-зеленый. Система состоит из двух очень удобных агрегатов. Первый – герметичная пусковая коробка с ракетой внутри; второй – полуавтоматическая система наведения, внутри которой очень много всяких маленьких, умных и дорогостоящих электронных штучек. В собранном виде «Джавелин» способна выполнять всего одну задачу. Но зато выполнять в высшей степени хорошо. А конкретно – сбивать вертолеты. Поэтому-то я попросил именно «Джавелин». Боб Райнер достал бы что угодно – хоть резиновую бабу, хоть фен для волос, хоть БМВ-кабриолет, – только успевай раскошеливаться. Но я твердо ответил: «Нет, Боб. Давай погодим со всеми этими заманчивыми вещами. Мне нужна серьезная игрушка. Мне нужна “Джавелин”». Конкретно этот экземпляр, по словам Боба, совершенно случайно завалился в кузов грузовика, покидавшего ворота артиллерийского склада под Колчестером. Вас может удивить, как такое вообще возможно в наше время – со всеми этими суперсовременными компьютерными системами учета и контроля, со всеми накладными и вооруженной охраной у ворот, – но поверьте, наша армия ничем не отличается, скажем, от дорогого универмага «Харродз». Усадка и утруска – извечная проблема. Позже «Джавелин» очень осторожно извлекли из грузовика какие-то приятели Райнера, и он перекочевал под днище микроавтобуса «фольксваген», где и продержался, слава богу, до самого конца своего путешествия длиной в тысячу двести миль – до самого Танжера. Мне неведомо, знала ли о нем супружеская пара, рулившая микроавтобусом. Достоверно мне известно лишь одно: супруги были из Новой Зеландии. – А ну, положи это обратно! – орет Бенджамин. – А то что? – осведомляюсь я с издевкой. – Пристрелю на хрен! – вопит он, придвигаясь все ближе к краю крыши. Снова пауза, но на сей раз ее заполняет глухой гул. Муха в бутылке сердится. – А мне плевать, – говорю я. – Серьезно. Я ведь все равно умру. Та к что давай, стреляй. – Сиско! – Бенджамин заходится от отчаяния. – Мы же победили! Ты сам сказал, что мы победили. Никто ему не отвечает, и Бенджамин вновь начинает подпрыгивать: – Если он выстрелит в вертолет, они перебьют нас всех. Крики все громче. Гораздо громче. Но сказать, кто кричит, я уже не могу, поскольку гул постепенно перерастает в грохот. Это грохочет солнце. – Рикки, – говорит Франциско, и я понимаю, что он прямо у меня за спиной. – Опусти это. – Он убьет нас, Франциско. – Опусти это, Рикки. Считаю до пяти. Или ты опустишь эту штуку, или я сам пристрелю тебя. Я не шучу. Похоже, он и правда не шутит. Он искренне верит: этот грохот, это биение лопастей – все это Жизнь, а не Смерть. – Раз, – начинает считать он. – Решай сам, Наим. – Я вжимаюсь глазом в резинку прицела. – Скажи им правду. Прямо сейчас. Скажи им, что это за машина и что она собирается сделать с нами. – Два. Я включаю систему наведения. Басовые ноты вертолетного шума. Биение лопастей. – Скажи им, Наим. Если они убьют меня, то погибнут все. Скажи им правду. Солнце, сплошное и безжалостное, закрывает все небо. Только солнце и грохот. – Три, – говорит Франциско, и внезапно я чувствую металл за левым ухом. Это может быть и ложка, но вряд ли. – Да или нет, Наим? Тебе решать. – Четыре. Шум все ближе, все сильней. Такой же большой и сильный, как бьющее в глаза солнце. – Убей его, – говорит Франциско. Но только это не Франциско. Это Умре. И он не просто говорит – он вопит. Словно помешанный. Он рвет наручники, истекая кровью, крича, лягаясь, расшвыривая песок по всей крыше. Кажется, Франциско тоже орет на него, велит ему заткнуться, а Бернард с Латифой орут друг на друга – или на меня. Да, кажется – но я не уверен. Просто все они вдруг куда-то исчезли. Растворились, оставив меня одного в очень тихом, спокойном мире. Потому что теперь я вижу его. Маленький, черный и быстрый. Это может быть и крошечный жучок, присевший на линзу прицела. «Аспирант». Ракеты «Гидра». Ракеты «Хеллфайер». 50-миллиметровые пушки. Четыреста миль в час. И всего один шанс. Он скоро выберет свои мишени. Кого ему бояться? Кучки сбрендивших террористов, палящих из автоматических винтовок? Да им в дверь сарая и то не попасть. Зато «Аспирант» может вышибить из здания целую комнату простым нажатием кнопки. Всего один шанс. Проклятое солнце. Лупит прямо в глаза, выжигая изображение в прицеле. От слепящего сияния слезятся глаза, но я стараюсь не моргать. «Опусти!» Это Бенджамин. Он орет мне прямо в ухо – откуда-то издалека, за тысячу миль отсюда. «Опусти!» Господи, до чего же он быстрый! Осталось не больше полумили. «Ты! Козел! Вонючий!» Что-то холодное и твердое на шее. Кто-то явно пытается сбить меня. Пропихнув сквозь шею ствол. «Я пристрелю тебя!» – орет Бенджамин. Снять предохранительную крышку и щелкнуть на спуск. «Джавелин» к бою готова, джентльмены! Поперхнуться выстрелом. Опусти! Крыша взорвалась. Просто разлетелась в куски. А через долю секунды – пушечный залп. Невероятный, оглушающий, сотрясающий все тело звук. Осколки камней разлетелись во все стороны – каждый не менее смертоносный, чем сами снаряды. Пыль, ярость, разрушение. Моргнув, я отвернулся, и слезы хлынули по щекам. Он сделал свой первый заход. Невероятная скорость. Быстрее я не видел еще ничего – кроме, пожалуй, истребителя. А какой разворот! Поверить невозможно. Мгновенный зигзаг, вход в штопор. Резкий крен, разворот, еще крен. Привкус выхлопных газов на языке. Я снова поднял «Джавелин» и боковым зрением увидел голову и плечи Бенджамина, в тридцати футах от себя. Хрен знает, где было все остальное. |