Книга Барышня и хулиган, страница 47 – Татьяна Полякова

— Миша, я очень беспокоюсь за сестру. Может, стоит заявить в милицию? В конце концов, она двое суток не звонит и дома не появляется.

— Должно пройти не меньше трех, но и тогда менты не особо зашевелятся, а зная Катькины привычки… Из головы у меня бесхозный труп не идет. Ну скажи на милость, кому он мог понадобиться? Хотя, может, я напрасно голову ломаю и все очень просто: убийца следил за нами, сообразив, что повесить на нас убийство не удастся, он просто спрятал труп: нет трупа, нет следствия. А ведь в самом деле…

— Но после убийства сторожа в клубе исчезновением Юрия Павловича наверняка заинтересовались…

— Стоит еще раз заехать в клуб.

— У нас остался Илья, — кашлянув, напомнила я. — Мокрые ботинки, подозрительная встреча. Они ссорились с Юрием Павловичем в тот вечер, я сама слышала. Если они с Катькой знакомы, он мог иметь ключи от квартиры и ему ничего не стоило взять твой пистолет. Вот если бы узнать, где он находился в то утро, когда убили сторожа.

— Попробуем, — пожал Мишка плечами. — Хотя версия так себе: коли они с Катькой заодно, большое свинство оставлять труп в ее квартире.

— Да уж, — пришлось согласиться мне. И тут меня в очередной раз озарило:

— А что, если Юрия Павловича убили, потому что задушили Лося?

— Здорово, — восхитился Мишка. — Еще какие-нибудь свежие идеи?

— А что? — обиделась я. — Допустим, кто-то решил покончить с Лосевым, и Катька к этому причастна. А Юрий Павлович узнал об этом и задумал вывести их на чистую воду. Неведомому убийце ничего не осталось, как и от него избавиться, причем выбирать время и место он не мог, воспользовался тем, что Юрий Павлович лежал без сознания и я рядом с ним тоже, ну и…

— Если ты еще сможешь придумать, для чего это кому-то понадобилось: убивать Лося, а твоей сестрице ему помогать? Дорогостоящее алиби, ведь она тебе Париж обещала, а с Лося на днях и так бы шкуру сняли…

— Может, это как-то связано с Ильей? Вдруг Лось его шантажировал и тот решил от него избавиться?

— Приехали, — заявил Мишка, тормозя машину, я огляделась и обнаружила себя в нескольких кварталах от дома, где жил Лось.

— Миша, может, не стоит к нему вторгаться? — заволновалась я. Мысли о соседе-долгожителе всерьез меня тревожили.

— Оставайся здесь, — пожал он плечами.

— Что ты там надеешься найти? — разозлилась я, но Мишка, не обращая на меня внимания, уже покинул машину, и я выскочила следом. — А если нарвемся на милицию? Тогда нам точно не отвертеться.

— Ты б не каркала.

Мишка зашагал вдоль улицы, я догнала его и взяла под ручку, надеясь, что таким образом мы сойдем за влюбленных, а не за квартирных грабителей. Впрочем, на влюбленного Мишка совсем

Не похож.

Чем ближе мы подходили к дому, тем меньше мне хотелось в него вторгаться, но отпустить Шальнова одного я тоже не могла.

— Ты чего так в меня вцепилась? — удивился он. — Боишься, что ли?

— Еще бы мне не бояться. Ты, может быть, к тюрьме привыкнуть успел, а я о ней даже думать не могу, мурашки бегут по коже.

— В каком месте?

— Что?

— Твои мурашки бегают? Покажи, а?

— Шальнов, ты дурак.

— Это я уже слышал. Будешь меня оскорблять, получишь по носу.

В этот момент мы свернули в переулок, и Мишка сделал мне знак молчать, очень не вовремя, сказать по правде, мне было, что ответить. Занятая этой перепалкой, я не сразу сообразила, куда мы двигаемся, а вот теперь, оглядевшись, поняла, что находимся мы в узком переулке между двух заборов, а прямо перед нами третий, а за ним нужный дом. В нескольких шагах калитка, запертая на щеколду.

— Открыть сможешь? — спросил Шальнов, я протиснула руку в щель между досками и без труда ее открыла.

Мы вошли в сад и по тропинке направились к дому, соседа нигде не было видно, это меня очень порадовало и одновременно насторожило: старичку ничего не стоило наблюдать за нами в бинокль, например, из чердачного окна. Такие, как он, вполне на это способны. Мишка быстро поднялся на крыльцо, начал возиться с замком и тут же, чертыхаясь, распахнул дверь. Его умение меня огорчило: конечно, не то, что мы попали в дом с такой легкостью, а то, что приличному человеку подобные навыки вовсе ни к чему.

— Где ты этому научился? — прошептала я, поднявшись на крыльцо и входя в маленькую прихожую вслед за Мишкой.

— Двери открывать? — хмыкнул он. — Так она была не заперта.

Не успела я толком понять, что это значит, как мы вошли в комнату. Квартира была небольшой, из коридора дверь на кухню, прямо — в комнату, разделенную на две части дощатой перегородкой, оклеенной обоями. Большая часть была гостиной, а меньшая с одним окном — спальней.

Там стоял старенький гарнитур, ящик одной из тумбочек был закрыт неплотно. Пока Мишка осматривал гостиную, я прошла к этой самой тумбочке и выдвинула ящик. Внутри лежали какие-то бумаги, аккуратно сложенные в папку. Вместе с этой папкой я вернулась к Мишке.

— Посмотри, это было в тумбочке. Он извлек бумаги, взглянул на них и зло засмеялся.

— Нет, это уж слишком.

— Что такое? — испугалась я.

— Идем отсюда. Боюсь, нас здесь ждали.

Не помню, как мы покинули дом. Мишкины слова возымели на меня такое действие, что я пребывала в полуобморочном состоянии. Только вновь оказавшись в машине, я понемногу пришла в себя, но и тогда каждую секунду ожидала грозного окрика, а дальше дело известное: щелкнут наручники, и вот она — тюрьма…

— Что это было? — смогла спросить я минут через десять. К этому моменту мы уже выехали на проспект.

— Расписки. Лось был должен Палычу кучу денег.

— Значит, все-таки он его убил?

— Кто? — повернулся ко мне Мишка со следами душевной муки на лице.

— Лось…

— Как он мог его убить, ведь говорили уже…

— Тогда я ничего не понимаю.

— А что тут понимать? Кто-то очень нагло подставляет Лося: в клубе и в доме Палыча искали расписки. Свои расписки убийца прихватил, а вот эти подсунул Лосю, чтобы запутать все еще больше.

— А если это мы напутали и во вторник Лось еще был жив, убил Юрия Павловича, а уж потом…