Книга Море, остров, девушка..., страница 21 – Люси Гордон

Джексон пожал Харриет руку:

— Не представляю, как вы его терпите.

— Я тоже, — ответила она, тут же проникшись симпатией к молодому человеку.

— Я правильно расслышал? Херрингдин? Тот самый Херрингдин?

— Других я не знаю.

Джексон с восторгом поинтересовался:

— У вас там водятся глупыши, верно?

— Да, очень много. Они прекрасны. О, кажется, я вас где-то видела. На телевидении?

— Я сделал пару-тройку программ. Но ни одной — о глупышах. Мы сможем потом поговорить с вами?

— Конечно.

— Тогда займитесь обсуждением глупышей немедленно, — предложил Дариус. — Мне кажется, вам не терпится.

Смеясь, они повернулись к нему.

— Это птицы, — объяснила Харриет. — Очень большие и милые. Они похожи на чаек, но на самом деле относятся к буревестникам.

— Очаровательно! — хмыкнул Дариус, который не отличил бы чайку от буревестника.

— Они гнездятся высоко в скалах, — продолжала Харриет, — и являются одной из достопримечательностей острова.

Дариус насмешливо посмотрел на нее:

— Я владею всей этой красотой, а ты мне даже не сказала?

— Никто не владеет ими. Это они владеют миром, особенно его частью под названием Херрингдин.

Джексон смотрел на нее с восторгом.

— Я вижу, вы эксперт. Не тратьте себя на этого парня. Давайте поговорим прямо сейчас.

— Да, мне как раз надо сделать пару звонков, — вставил Дариус. — Позаботься о ней, Джексон.

Теперь она вспомнила, что брат Дариуса натуралист. «Он не ученый, — говорил Дариус. — Просто много работает с животными и занимается благотворительностью. Иногда появляется на телевидении, ездит в экспедиции. Он будет тебе интересен».

Так и случилось. Джексон знал свое дело, Харриет — свое, и они углубились в приятную для обоих научную дискуссию.

Дариус общался со знакомыми, говорил то, что нужно, избегал ненужного, автоматически улыбался — вел себя так, как от него ожидали. Ничто не указывало на его постоянное внимание, обращенное к Харриет и Джексону, которые сидели за столиком, наклонившись друг к другу и забыв об окружающих.

Постепенно Дариус оказался достаточно близко, чтобы услышать их разговор. Джексон сказал:

— Это зависит от того, о каких глупышах вы говорите — южных или северных…

Последняя фраза потонула в шуме, но потом Харриет произнесла:

— Жаль, что… старая ерунда… заставляет хотеть… — Джексон о чем-то спросил, и она страстно ответила: — Так всегда с procellariidae, правда?

— Что? — заинтересовался Дариус.

Джексон усмехнулся:

— Вот и мой брат. Пожалуй, вам стоит вернуться к нему, пока он не рассвирепел.

Он хлопнул Дариуса по плечу и отошел. Дариус взял Харриет под руку:

— Я едва осмеливаюсь спросить, о чем вы говорили. Кто эти процела… не помню что?

— Это название семейства буревестниковых, к которому относятся глупыши.

— Правда, что ли? В следующий раз ты заявишь, что крапивники — динозавры.

— О нет, крапивники — troglodytidae. — Харриет усмехнулась. — А ты думал, что я ничего не знаю?

— Ты неправильно меня поняла.

— Правильно, — дразнила его она. Ее глаза светились.

В нескольких ярдах от них стоял Джексон и с любопытством наблюдал за ними. Спустя пару минут он улыбнулся, словно остался доволен увиденным.

Харриет старалась подготовить себя к встрече с семьей Дариуса. Она твердила себе, что постарается найти общий язык с Мэри, Фреей, даже с Эймосом. Но удивили ее как раз дети. Фрэнки и Марк взяли ее в заложники, загнав в угол, и сели по обе стороны, чтобы она не вздумала сбежать. Чтобы умаслить пленницу, они принесли Харриет лучшие напитки и еду.

Сначала Харриет пришлось рассказать подходящую для детских ушей историю о спасении Дариуса. Потом они потребовали поведать им о других спасательных операциях. Наконец Марк спросил:

— Неужели вам не страшно?

Она задумалась:

— Не очень.

— Даже когда это опасно? — настаивала Фрэнки.

— У меня нет времени пугаться. Нужно сделать очень много.

Фрэнки огляделась по сторонам, затем наклонилась и прошептала:

— Это больше весело, чем опасно, правда?

Харриет помедлила. Нужно быть осторожной, когда общаешься с детьми.

— Нет. — Она старалась говорить твердо. — Опасность надо воспринимать всерьез.

— Да, миссис Коннор, — ответила Фрэнки с непроницаемым лицом.

— Харри. Друзья называют меня Харри, как тебя — Фрэнки.

Они пожали друг другу руки.

Дети ей очень понравились, но Фрэнки была ближе. Харриет в детстве тоже казалось, что опасность может быть веселой. Если честно, даже сейчас она иногда так думала, если дело касалось только ее. К чужим жизням следовало относиться серьезно.

— Расскажите еще про Херрингдин, — попросил Марк. — Почему вы присоединились к спасателям?

— Я шла по стопам отца. Он научил меня любить воду. У меня была маленькая яхта, на которой я выходила в море. Каждый год на острове устраиваются соревнования, и я участвовала во многих из них. В нескольких даже побеждала, — с гордостью сказала она. — У меня есть награды.

— Расскажите, расскажите, — требовали Фрэнки и Марк.

Они тоже были без ума от мореплавания, но, живя в Лондоне, едва ли могли осуществить свои мечты.

— Мама возит нас на побережье по выходным, — сказала Фрэнки, — и один человек катает нас на лодке, но потом мы возвращаемся домой.

— А что ваш отец? Он плавает вместе с вами?

— Он никогда не был там. Папа слишком занят.

— Как грустно. Он очень скучает без вас.

— Однажды он почти согласился, — вспомнил Марк. — Мы бы отлично провели время, но в последнюю минуту ему позвонили, и все отменилось. Папа пытался предотвратить расторжение какой-то сделки. Он сказал, что приедет как только сможет. Вскоре после этого они с мамой расстались. Теперь мы никуда не ездим вместе.

— Харри, как вы думаете… — начала Фрэнки.

— А, вот вы где! — воскликнула подошедшая Мэри. — Мне надо вас кое с кем познакомить.

Ребятишки застонали, но тут же поднялись. Харриет заподозрила, что Мэри нарочно разлучила их. Но по улыбке Мэри ничего нельзя было понять.

Харриет чувствовала, что произвела хорошее впечатление. Джанин и Фрея мило беседовали с ней, Марсель и Джексон тоже с удовольствием шли на контакт. Эймос пока наблюдал. Когда он обращался к ней, то был вежлив, но отстранен, будто откладывал некое решение.