Онлайн книга «Уши не трогать!»
– И?.. – Я пыталась его остановить, – притворно сокрушалась эльфийка. – Но он будто озверел! Выхватил у Шерра сверток, раскрыл… а там твое платье. Давать Ванессе лишний повод для стеба не хотелось, но сдержать счастливую улыбку не смогла. Арх сдержал обещание – мой черноглазый ушастик жив! Герцогиня оценила реакцию и добила: – И записка! «Милая Лёля, у меня получилось только благодаря тебе. Эта ночь навсегда в моей памяти!» – воодушевленно процитировала каргуля. – И подпись: «Влюбленный дурак». – Это не то, что вы подумали… – Ой, глядите! Засмущалась! Закусила губу, отчаянно соображая: рассказать герцогине правду или повременить? Очень кстати вспомнила о завтраке, хотя… какой на фиг завтрак? Сумерки за окном! Едва приподняла крышку, нос щекотнул знакомый аромат. Кофе. – Что за запах? – тут же насторожилась каргуля. – Та-ак… Откуда эта чашка? Ее раньше не было. Все еще не веря в реальность происходящего, взяла чашку и сделала маленький глоточек. Цветок, выведенный пеной, лишится одного лепестка. Рядом обнаружилась белоснежная салфетка с логотипом кофейни. На ней знакомыми чернилами было выведено: «После пробуждения кофе всегда вкусней. P.S. Сахар я положил». Черт! Я чуть не расплескала божественный напиток. – Ольга, что случилось? – Веселье из голоса каргули исчезло. Я бросила короткий взгляд на салфетку, на чашку, на блондинку… Вздохнула и призналась во всем. Думала, Ванесса разозлится. Ну или поржет. А она вздохнула и сказала с грустью: – Бедный зайчик. Как же ему не везет. Сначала Орис, теперь… вообще бог. – Стоп. Ты на что намекаешь? – Намекаю? – искренне изумилась собеседница. – Я прямым текстом говорю. Ты влюбилась. По уши. Я насупилась. Ничего она не поняла. И вообще… – А вот уши попрошу не трогать. Сама знаешь, это больная тема. Поднесла руку, пощупала обсуждаемый орган. Черт, кажется, выросли. До того острые – хоть колбасу режь. А Орис снова ничего не заметил… – Никакой любви. В смысле любовь есть, но совсем не такая. – Какая «не такая»? – Он бог, – пояснила я терпеливо. – Бога можно любить, но влюбиться в него – нереально. – Почему? – Да потому… – Черт, неужели она не понимает? – Он – высшее существо. Он недостижим и непостижим. Влюбиться в Арха – все равно что в солнце, или луну, или шелест дождя. Ванесса смотрела как на дуру. На мгновение показалось – герцогиня права, но я прогнала это ощущение и взяла себя в руки. – Знаешь, как устроен человек? Все очень просто. Человек – эгоист и любит прежде всего себя. Вот ты – Ванесса, герцогиня Аргар. Умопомрачительная, фееричная женщина! Но люблю тебя не за это. Каргуля нахмурилась. – И за что же? – Мы очень похожи. Характерами, темпераментом, цветом волос… – осеклась, вспомнив про свою «голубизну», но махнула рукой. Блондинка – это состояние души, так что неважно. – Я люблю себя в тебе, понимаешь? И ты, если задуматься, возишься со мной именно потому, что я напоминаю тебе себя. Или тебе тебя. Или… Черт! Ванесса помедлила, но все-таки кивнула. – Мы знаем, что у каждой из нас есть достоинства и недостатки. Мы готовы с ними мириться или, наоборот, сражаться. Мы знаем, что мы неидеальны! – А Арх, по-твоему, идеален? – усмехнулась каргуля. Запоздало поняла, что назвала бога по имени, и в ужасе прикрыла рот ладошкой. – Он – бог. Он – другой. Он вне категорий. В голосе собеседницы послышалось недовольство: – Так к чему ты ведешь? – Он – птица, я – червяк. Червяк может влюбиться в птицу, если увидит в птице такого же червяка, как он сам. Я могу влюбиться в Арха, но для этого должна признать, что он несовершенен, как и я. Это все равно, что оклеветать, облить помоями, унизить… – От того, что червяк будет считать птицу червяком, птица в червяка не превратится, – парировала Ванесса. А у меня чуть мозг не взорвался от ее формулировки. – Согласна. Но представляешь, как обломается червяк, когда его иллюзии рассеются? Несколько минут молчали. Напряженно думали. Каждая о своем. Итог подвела каргуля: – Знаешь, Оля… По-моему, ты гонишь. Черт! Научила на свою голову! – Ничего подобного. Я логична и разумна как никогда. – Значит… Орис? Теперь уже я вздохнула и изобразила взгляд психиатра со стажем. – Ванесса, ну какой Орис? Герцогиня заломила бровь, в который раз забыла отпить из бокала. – Ну сама подумай, где я и где он. – Что, опять «птички» и «червячки»? – Почти. Орис – граф, а я кто? Девочка-мутант! Теоретически можно скрыть мое происхождение и выдать за эльфийку, но это ничего не изменит. Мы останемся на разных ступенях социальной лестницы, навсегда. Он никогда не забудет, кто я и откуда. Подчеркиваю: это теоретически! А на практике все еще хуже – я должна разоблачиться. В один прекрасный день каждый эльф в королевстве Севера узнает, что я – человек. Вернее, была человеком. – Твои заслуги перед обществом могут сгладить проблему происхождения. Ага. Только кто даст гарантию, что мои свершения станут «заслугами», а не позором? – Ванесса, даже если так… У нас разный менталитет, разные вкусы, представления о жизни. Это сейчас весело, а что будет через год-два? Видишь ли, я наслышана о подобных союзах, в моем мире они тоже бывают. Однажды ему не понравится мой борщ, а мне его лаваш, и все – привет. К счастью, герцогиня не стала убеждать, дескать, мы другие, и у нас все будет обалденно. – И это не последняя причина, – догадливо усмехнулась она. Перед глазами встал образ Грегора – последнего потомка рода Севергов, в груди кольнуло. Нет, их сходство с графом Фактимусом не может быть случайным. – У него своя судьба, у меня своя. Ему суждено влюбиться, жениться и нарожать кучу мелких эгоистичных эльфиков. И если он изменит этой судьбе – эльфики не родятся, а я буду чувствовать себя детоубийцей. Во вздохе каргули было столько иронии… Конечно, для нее это блажь. Она, в отличие от меня, в глаза потомку Ориса не заглядывала и за уши его не дергала. Но спорить и доказывать не хотелось, поэтому озвучила главный аргумент. Уж с ним точно не поспоришь: – И последнее – я должна вернуться в свое время. Румянец покинул щеки каргули столь стремительно, что я всерьез испугалась. Дернулась, едва не опрокинув поднос. Но она жестом показала, что все в порядке, и я осталась на месте. |