Онлайн книга «Уши не трогать!»
– Прости, – сказала герцогиня, отвела взгляд. – Я с самого начала знала, что ты будешь рваться домой. Просто… надеялась. – Я единственный ребенок в семье. Я не могу бросить родителей. Понимаешь? Меня одарили улыбкой. И хотя Ванесса очень старалась держать лицо, улыбка получилась вымученной. – К тому же… Даже если исправлю текущую ситуацию, оставшись здесь, натворю что-нибудь еще. Вовсе не потому, что я такая выдающаяся, просто… просто натворю. – Да. Натворишь. Значит, Орис тоже в пролете? Попытка каргули вернуть разговор в шутливое русло не удалась. И слезы, подступившие к глазам, стали лучшим тому доказательством. – Буду выдавливать его из сердца, – нехотя призналась я. – Симпатию к Вариэлю – тоже. Черт, куда ни плюнь – сплошная грусть. И как жить дальше? Когда подруга ушла, я снова завернулась в одеяло и попыталась уснуть. Вопреки всему. Даже божественному кофе. Как ни странно, получилось… Утро началось с разглядывания ушей. Зеркало ужаснулось. Все. Выросли. Удлинились сантиметров на семь и приобрели характерную для северных районов форму. От созерцания этой «красоты» глаза защипало – черт, подозреваю, что пластикой ничего не исправить, только ампутацией. Одно хорошо: пока я здесь, в прошлом, с прическами можно не заморачиваться – прятать больше нечего. Вторая печалька – волосы. Я могла бы смириться с голубизной, будь она равномерной. Да и с желтыми корнями в принципе тоже. Но ведь к этому безобразию добавился третий цвет – натуральный. Волосы отросли всего на миллиметр, а настроение рухнуло в Тартар. Даже маленький бонус – заметное улучшение структуры кожи – не радовал. – Мымра, – констатировала я. Отражение не возразило. Избавилась от ночной сорочки, чтобы осмотреть тело на предмет повреждений – вчера было не до этого, глаза слипались так, что, не будь рядом служанки, я бы уснула в сапогах. Увиденное приятно удивило – я недосчиталась двух родинок и маленького родимого пятна на животе. Рассосались. След от пореза, который сделала в святилище Арха, тоже исчез. – Это что? Регенерация по-эльфийски? – все так же вслух, потому что после вчерашних разговоров появилось острое чувство одиночества, находиться в тишине попросту страшно. – Или Арх над порезом поколдовал? Воспоминание о проклятом боге вылилось в пристальный осмотр кольца. Красивое, черт возьми. Белое золото, кружевная ковка, ну и бриллиант, конечно. Но ведь не это главное… Подумать только – бог угостил меня кофе. Меня! Девочку из циничного двадцать первого века! Бог! Эльфийский! Кофе! В голове не укладывается. До сих пор. Я всегда буду вспоминать эту встречу с благодарностью. Улыбнувшись этим мыслям, ополоснула лицо водой и, как была, выпорхнула в спальню… На кресле обнаружился комплект, который накануне обсуждали с портнихой. Рубаха – отличная, белая, с рюшами на рукавах и умеренным жабо. Единственный минус – ткань тонковата, без бюстика носить не слишком комфортно. А вот штаны… Нет, я их, конечно, примерила – ведь будущая Шанель старалась. Правда, после примерки окончательно убедилась в мысли, что старалась она не сшить, а доказать превосходство лосин: попа штанов висит, штанины широки непомерно, веревочка-завязка хоть и украшена серебряными кисточками, почти не скользит, но главный ужас в другом. Цвет. Я понимаю, что девочке с голубыми волосами очень пойдет синий, но это издевательство чистой воды! Вдобавок выяснилось, что носить эти штанишки, увы, не с чем. Ну не сочетаются они с «пуантами», хоть тресни. Пришлось снова упаковать себя в платье с пышной юбкой. Заморочиться с прической тоже пришлось – чтобы не выбиваться из стиля. К завтраку спустилась нежной феей. Одарила каргулю, зайчика и Крисса сдержанной улыбкой и уселась на привычное место – по правую руку от герцогини. В следующую секунду в столовой объявилась пара слуг с подносами, и я была готова расцеловать обоих за то, что спасли от необходимости выдержать гневный взгляд Вариэля, который сидел напротив. А зайчик негодовал всерьез… Черт, как неловко. Он такой милый, такой искренний. Но я же никогда не давала поводов считать, что между нами возможно нечто большее, чем дружба. Разве что с поцелуем перегнула, но ведь другого способа проверить сероглазого на вшивость не было. – Говорят, граф Фактимус объявился, – нарушила тишину Ванесса. И прежде чем сообразила, к чему подобная конспирация, барон Крисс воскликнул: – О! Да неужели! Вот умница, удивляется так натурально, будто действительно не в курсе, что пропал граф в результате стычки с товарищами из ордена. – Да… – Губки Ванессы сложились в очаровательный бантик, глазки стрельнули в мою сторону. Понизив голос до едва различимого шепота, герцогиня продолжила: – По слухам, он вылез через секретный люк во дворце. И знаете что? – Что?! – тем же шепотом воскликнул изобретатель. Я тоже глазки вылупила – так, на всякий случай. – С ним был граф Дарралиэль. Совершенно голый. И избитый до полусмерти. Я в который раз не сдержалась – расцвела самой широкой, самой радостной из улыбок. Орис не просто жив, он еще и в глаз дать может! Какая прелесть… – Какой скандал! – выдохнул Вариэль. Переиграл. Причем нарочно. И глядел при этом исключительно на меня. Черт! У него опять крышечку сорвало? Весь такой серьезный, злой и смущаться точно не собирается. И под прицелом этого сверла мне пришлось вооружиться вилкой и приступить к завтраку. Вкуса салата не почувствовала вообще, яичница с беконом ползла по пищеводу, как улитка-паралитик по наждачной бумаге. И даже помидорки, которые в эльфийской реальности на порядок вкусней, уже не радовали. А Вариэль все сверлил и сверлил, сверлил и сверлил… Наконец любитель ракашши не выдержал: – Милая, ты так радуешься за графа Фактимуса. Может, поедешь – поздравишь с возвращением? Я подавилась помидоркой, причем конкретно – еле откашлялась, даже слуги прибежали. – Ты так заботлив, милый, – одарив нахала столь же красноречивым взглядом, ответила я. – Но у меня нет ни возможности, ни желания. Брови блондина удивленно приподнялись. Он бросил выразительный взгляд на окно, выдержал паузу и сказал задумчиво: – Да… Рановато для подобных визитов. Ненавижу ссориться. Особенно при посторонних. Но малолетний мерзавец действительно перегнул. – Ты на что намекаешь? – вкрадчиво спросила я. – На то, что днем… неудобно, – прошипел длинноухий. – Шторки приходится задергивать. |