Онлайн книга «Медвежий замок»
– Они вместе воевали? – Упоминались сухопутные и морские сражения, восхваляют его владение мечом и луком. Называют опытным мореходом и тактиком. – Туда больше не ходи, этого достаточно. Свободен. – Что скажете? – спросил бургомистр после того, как за соглядатаем закрылась дверь. – Это бастард! – почти хором воскликнули присутствующие. – При этом не пожелал остаться в Новгороде, а вместо Готландского союза предпочел нас. – Не ниже герцогских кровей, если считает себя вправе чеканить собственные деньги, – заметил Хинрих Плесков. – И зол, как на Новгород, так и на датчан! – Конрад фон Аттендорн снова поднял указательный палец. – Его земли могут быть только между Новгородом и Выборгом! Он нам нужен! – воскликнул Эберхард фон Ален. – Что делаем, если подтвердится наше предположение? – Для начала дадим денег и воинов, покажем свое расположение и готовность помочь, – ответил Плесков. – Напишем в Авиньон папе Бенедикту Двенадцатому, подарим этому Норманну Русу герцогский титул, – предложил фон Ален. – Церковь любит деньги, – вздохнул фон Аттендорн. – Кого укажем в родителях? – Что-то вас не туда понесло! – возмутился Плесков. – Если потребуется дать Русу титул, проще надавить на Эдуарда III. – И верно! – согласился фон Ален. – Король Англии перед нами в долгах как в шелках. – Монополию Ганзы безоговорочно подписал. – Оставил щелочку. Английские купцы имеют право перевозить товары на наших судах. – Это ненадолго, – уточнил фон Аттендорн. – Капитаны уже получили инструкции, в товары англичан подбрасывают контрабанду. – Умный ход! – усмехнулся Плесков. – Король конфискует товар и имущество своих подданных, капитаны получают компенсацию за ущерб. – Торговля тканями монополия Ганзы, засунул в тюк рулон гамбургского или голландского сукна – и английского торговца нет. – Конфискация имущества выгодна Эдуарду Третьему, его казна получает с этого хорошую прибыль. – Ближе к делу! – На этот раз указательный палец фон Аттендорна постучал по столу. – Если возникнет целесообразность дать этому Русу титул, надо обратиться или к Эдуарду Третьему, или к литовским князьям. – Не выдумывай! В Тракае сейчас язычник правит, его имя и не выговорить. – А нашего подопечного можно выдать за сына литовского князя! – воскликнул Плесков. – Все читали рапорта капитанов по поводу венецианских купцов? – Интересная информация и пересекается с нашими огненными саламандрами. – Если он выкрал секрет стекла… Я даже боюсь в это поверить! – Однако прибывшие венецианцы в первый же день назначили высокую премию за информацию о месте пребывания своих соотечественников. – Закон дожа предписывает смертную казнь за вывоз тайны изготовления стекла. – При любом раскладе надо ему дать воинов, – решительно заявил Хинрих Плесков. – А если он всего лишь украл готовые изделия? – спросил фон Ален. – И совсем не мало, – усмехнулся бургомистр. – Полагаю, и сюда привез. – Украл, напал на город или захватил венецианский корабль, это не наше дело, – отмахнулся Хинрих Плесков. – Солдат дадим! – вынес вердикт фон Аттендорн. – Он нам нужен. Помимо собственного желания Норманн оказался пешкой в политической интриге сильных мира сего. Два дня безделья не очень-то содействуют улучшению настроения. Дружинники лениво отлеживались, новики ходили по торговым рядам, растрачивая деньги на всевозможные безделицы. На третий день пошел мерзкий холодный дождь, на завтрак принесли ячневую кашу и кувшин кипяченого молока. Тоска, ни кофе, ни привычного сыра. Полцарства за кусок вареной колбасы! Увы, ни колбасы, ни царства. За слюдяным окошком низкие тучи и занудливый осенний дождь. По уму надо тренироваться, физическую форму потерять проще простого, и навыки работы с мечами и луком надо поддерживать. Вон снайперы ОМОНа ежедневно стреляют, иначе какой из тебя стрелок, так, теоретик по нажиманию гашетки. – Господин Норманн! Господин Норманн! К вам посыльный от бургомистра! – взволнованно сообщил трактирщик. – Пусть подождет. – Почему? – Тидеманн растерялся от столь пренебрежительного отношения к важному визитеру. – Не видишь, я ем! – Для наглядности Руслан покрутил перед носом трактирщика глиняной ложкой. – Это же посыльный от бургомистра! – трагическим шепотом произнес Тидеманн. – Достал! Зови, пусть заходит. – Вы, это, требуете его к себе? – Сейчас подпрыгну и побегу вниз! Неужели на город напала саранча?! Тьфу, сарацины! Не дадут человеку спокойно поесть! Парень аккуратно подцепил ложкой молочную пенку и от удовольствия зажмурился. Вспомнилось детство и бабушка, которая специально присыпала пенку сахарной пудрой. Настроение окончательно испортилось. – Герр Норманн Рус? Я посыльный от бургомистра, вам надлежит прибыть на церемонию вручения Ганзейской бирки. – Когда? – Прямо сейчас. – А вчера прийти не мог? Выйди! – Как! Вы меня прогоняете? – За дверью подожди, я штаны переодену. Или хочешь полюбоваться на мой волосатый зад? – Я буду внизу, – больше растерянно, чем обиженно ответил посыльный. Шушун бросился готовить парадные одежды, а Норманн невозмутимо продолжил доедать ячневую кашу. В кабинете с торжественными лицами встречали ганзамистр Конрад фон Аттендорн и двое управляющих делами (Sachwalter) Эберхард фон Ален и Хинрих Плесков. – Господин Норманн Рус! – Приветливая улыбка. – Проходите, садитесь! Вам надо подписать устав, присягу и правила торговли. Норманн сел на предложенное место, пододвинул прошитые желтой ленточкой листы бумаги, бегло просмотрел, затем достал из-за манжета шариковую ручку и поставил подписи напротив своей фамилии. Возникла пауза, затем вкрадчивый вопрос ганзамистра: – Вы подписали важные бумаги, даже не узнав их содержания. – У меня вторые экземпляры, изучу на досуге. – Но ваша подпись уже стоит! – Ну и что? Я или подписываю и становлюсь членом Ганзейского союза, или не подписываю и ухожу. Выбор сделан давно. – В тексте могут быть условия, которые существенно ограничат вашу торговлю. – Господин фон Аттендорн, в бумагах нет ограничений лично для меня, я не понимаю ваших вопросов. – Но вы же не знаете немецкого языка! |