Книга Принц хаоса, страница 18 – Роджер Желязны

— Щепетильность тут ни при чем. Я никогда не говорил, что жажду трона. И откровенно говоря, считаю, что и Тмер и Таббл, возможно, окажутся лучше меня.

— Они не избраны Логрусом.

— А если я избран, то должен добиться трона без посторонней помощи.

— Брат, есть огромная брешь между его миром — миром принципов — и нашим — из плоти, камня и стали.

— А если допустить, что у меня есть свои интересы и твой план в них не входит?

— Какие же у тебя интересы?

— Мы говорим гипотетически, помнишь?

— Мерлин, до чего ж ты упрям! У тебя есть обязательства перед Домом, так же как перед Двором и Логрусом!

— Я знаю свои обязательства, и покуда выполняю их.

— Если у тебя есть план расставить все по своим местам и если этот план хорош, мы поможем воплотить его в жизнь. Что же у тебя на уме?

— Помощь мне сейчас не нужна, но спасибо за предложение.

— И что же тебе нужно сейчас?

— Информация, — сказал я.

— Спрашивай. У меня ее море.

— Отлично. Что ты можешь мне рассказать о родственниках моей матери с материнской стороны, о Доме Драседки?

Мандор поджал губы.

— Профессиональные вояки. Ты знаешь, они на месте не сидят, всегда в гуще войн Царства Теней. Просто любят это дело. После смерти генерала Ларса Домом правит Белисса Крипчель. Гм-м… — Он сделал паузу, затем продолжил: — Тебя интересует их несколько странная мания, касающаяся Амбера?

— Амбера? — переспросил я — То есть?

— Я припомнил один свой дружеский визит в пределы Драседки, — сказал Мандор, — когда я забрел в маленькую, подобную часовне комнату. В нише одной из стен висел портрет генерала Бенедикта в полном боевом облачении. Ниже была полочка, вроде алтаря, с оружием и горящими свечками. Еще там было изображение твоей матери.

— Неужели? Интересно, Бенедикт в курсе? Дара однажды рассказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он посчитал это абсолютным враньем… Как ты думаешь, стали бы такие люди держать злобу на моего отца?

— За что?

— Корвин убил Бореля из Драседки во время битвы.

— Они склонны относиться к таким вещам философски.

— Однако, если верить отцу, победил он не совсем кошерным способом. Правда, свидетелей вроде бы не было

— Так оставим в покое спящих вивернов.

— Да я и сам не хочу их трогать. Но вот что мне интересно: услышь Драседки какие-то подробности, стали бы они из кожи вон лезть, дабы заплатить долг чести? Не думаешь ли ты, что они могут стоять за исчезновением моего отца?

— Совершенно не представляю, как это соответствует их кодексу, — ответил Мандор. — Полагаю, ты мог бы сам у них спросить.

— Так вот выйти и сказать: «Простите, не вы ли виноваты в том, что случилось с моим папой»?

— Существует масса хитрых способов выведать чужое мнение, — отреагировал брат. — Насколько я слышал, в юности ты получил несколько хороших уроков по этому предмету.

— Я ведь даже не знаю этих людей. То есть, наверное, встречался с одной из сестер на вечеринке и несколько раз видел издалека Ларса и его жену, но это и все.

— Представители Драседок будут на похоронах, — сказал брат. — Если я представлю тебя, то, возможно, тебе удастся использовать чуточку обаяния и получить неофициальную аудиенцию.

— Знаешь, в твоей идее что-то есть, что-то правильное, — проговорил я. — Возможно, единственно правильное. Да, пожалуйста, познакомь нас.

— Прекрасно.

Мановением руки Мандор очистил стол и вновь заставил его блюдами. На этот раз перед нами предстали тонкие, как бумага, блинчики с множеством начинок и подливок, а еще свежевыпеченные булочки с разнообразной начинкой. Какое-то время мы ели молча, внимая ароматам, птицам и ветерку.

— Желал бы я кое-что посмотреть в Амбере, — произнес брат после долгой паузы, — при менее плотном расписании.

— Уверен, что смогу тебе посодействовать, — отозвался я. — Буду рад показать тебе окрестности. Я знаю отличный ресторанчик в Закутке смерти.

— Тот самый «Кровавый Эдди»?

— Да, хотя название периодически меняется.

— Я слышал о нем; занятное заведение, должно быть.

— Как-нибудь заглянем.

— Превосходно.

Мандор хлопнул в ладоши, и появились вазы с фруктами. Я подлил себе кофе и макнул кадотскую фигу [1] в пиалу со взбитыми сливками. Потом заметил:

— Позже я буду обедать со своей матерью.

— Да. Я подслушал.

— Ты часто видел ее в последнее время? Как она?

— По ее словам, уединенно.

— Думаешь, она что-то затевает?

— Вероятно, — ответил брат. — Не помню случая, чтобы она чего-то не затевала.

— Есть соображения, что именно?

— Зачем мне гадать, когда она, надо думать, все сообщит тебе прямо.

— Ты действительно так полагаешь?

— У тебя преимущество перед любым другим, ведь ты ее сын.

— И уязвимость — по той же причине.

— Все же она охотнее расскажет тебе, чем кому-либо еще.

— Кроме, возможно, Юрта.

— Почему ты так считаешь?

— Она всегда любила его больше.

— Смешно, я слышал, как он говорил то же самое о тебе.

— Ты часто его видишь?

— Часто? Нет.

— Когда в последний раз?

— Около двух циклов назад.

— Где он?

— Здесь, во Дворе.

— У Всевидящих? — Передо мной предстала картина: Юрт присоединяется к нам за обедом. Не хотелось, чтобы мать подложила мне такую свинью.

— Думаю, на одном из окольных путей. Он довольно скрытен в отношении своих передвижения… и местопребывания.