Онлайн книга «Зюзюка и другие»
|
– Так, может, Гришка? – Отстань ты от меня с этим Гришкой, он меня и в молодости не волновал. – Ага, значит, ты все-таки хочешь волноваться? – Самую малость. Просто чтобы вспомнить, что я женщина... А впрочем, ты не могла выбрать более неподходящий момент для такого разговора? Мне некогда. – Кто вас в аэропорт повезет? – Гера. – О, тогда я спокойна! Мне сидеть удобно, а Стаська с ее длиннющими ногами вертится, то и дело вскакивает и вообще ведет себя беспокойно, к тому же она, кажется, положила глаз на молодого стюарда. Парень действительно очень приятный, улыбчивый и явно по натуре, а не по должности. По-моему, и он не остался равнодушен к длинноногой русской фройляйн. Наблюдать за этим безмолвным флиртом забавно. Впрочем, он уже не вовсе безмолвный, они обменялись несколькими фразами по-английски. Все-таки я не зря учила ее английскому с раннего детства. Вероятно, для Адьки будет приятным сюрпризом то, что дочь хорошо владеет языком, причем именно в его американском варианте. А может, все мои тревоги и волнения напрасны, может, в самом деле она встретится с матерью и они обретут друг друга. Может, счастливая, добившаяся своего Ариадна, поймет наконец, что такое материнская любовь, материнский инстинкт в конце концов? Дай-то бог! Когда я проснулась, Стаська сосредоточенно заполняла какие-то листки. – Что это? – Декларации. Твоя и моя. Я за тебя заполнила. – Спасибо. – Ты выспалась? – Кажется, да! – Это хорошо, а то с этой переменой часовых поясов... Но Гюнтер мне сказал, что в Америке адаптируешься легче. А вот потом в Европе... – Гюнтер – это тот хорошенький стюард? – Ага. Клевый парень, между прочим! – Значит, пока я спала, ты времени не теряла? – Нет, Лёка, я теперь вообще время терять не намерена, а то всю жизнь можно профукать! – Умнеешь не по дням, а по часам. – Лёка, как ты думаешь, она встречать нас одна приедет или с женихом? – Откуда я знаю? С ним, наверное, а то разволнуется, как будет машину вести? – Эх, надо мне было научиться водить... Дура я дура! Представляешь, я сижу за рулем шикарной тачки, а кругом... – Зеленые холмы Калифорнии? – засмеялась я. – Именно! Вот был бы кайф! – Ничего, еще успеешь. Я надеюсь, ты не в последний раз в Калифорнию летишь. – Думаешь? – Я сказала – надеюсь. – Может быть... – Ой, у меня часы остановились, сколько нам еще лететь? – Еще три часа. Батарейка села в часах, да? – Видимо. – Нестрашно. Ты счастлива небось, что увидишь свою доченьку, а счастливые часов не наблюдают! Но вот наконец самолет приземлился. Я окидываю Стаську словно бы посторонним взглядом. Хороша! Блестящие русые волосы до плеч, дивные серые глаза в темных пушистых ресницах, чуть вздернутый носик, яркие губы без помады, отличная фигура, словом, красотка. Наверное, и впрямь метит в Голливуд! А что, чем черт не шутит? В мое время так не шутили даже черти, но теперь все может быть. – Лёка, соберись, а то ты бледная... Давай, покрась щеки, у тебя же есть румяна! Э, да у тебя руки дрожат, давай я! И пока мы сидим в ожидании, когда нас выпустят из самолета, она приводит в порядок мое лицо. Мне это приятно. В такой ответственный момент ее жизни она помнит обо мне, любит меня... Наверное, ей тоже страшно и она льнет к бабушке. Кстати, я вовсе не требовала, чтобы она звала меня по имени, но она сама категорически с самого детства отказывалась звать меня бабушкой. Ей было лет семь, и я сказала, пусть называет меня бабушкой. Она тогда смерила меня скептическим взглядом и ответила: – Бабушки такие не бывают! Но вот мы уже проходим паспортный контроль, Стаська ослепительно улыбается пожилому китайцу, тот, сурово глядя на нее, снимает отпечатки пальцев – такую же процедуру мы проходили в посольстве – прикладываешь палец к какой-то машинке, и там загорается огонек, – тоже проделывают и со мной, и мы, задыхаясь, спешим к выдаче багажа. Грузим его на тележку. – Лёка, отойди, я сама! Не поднимай тяжелое! Тебе нельзя. Мы смотрим друг на друга, как перед ответственным шагом в жизни, и почти бежим к выходу. Почему-то я ждала, что сразу увижу Ариадну. Но вокруг море лиц, и у меня начинает кружиться голова. – Вы Леокадия Петровна? – спрашивает незнакомая женщина с приятным лицом и прокуренным голосом. – А ты Стася? Не волнуйтесь, Ариадна сейчас прибежит, у нее от волнения живот прихватило. А я ее подруга, Алина. Здравствуйте, я так много о вас слышала. Да ты просто красавица, только на маму не похожа... Ну надо же, дождалась Адя... Я почти не воспринимаю то, что она говорит, я всматриваюсь во всех невысоких женщин... – Господи, мама! – кричит кто-то сзади, и она буквально виснет на мне, так что я не успеваю даже увидеть ее лицо. – Мама, мамочка моя, мамулечка. Я счастлива, но понимаю, что сейчас испытывает Стаська. – Адя, Адя, Стаська! – шепчу я ей. Она вздрагивает. – Господи, какая ты стала... большая... С ума сойти можно... – И она неловко тычется Стаське в грудь, а у той на лице брезгливо-страдальческая мина. – Ладно вам, потом намилуетесь! – решительно вмешивается Алина. – Пошли к выходу. Я пойду подгоню машину, а ты постой тут со своими. Она убегает. Мы все трое неловко молчим. Адька испуганно жмется ко мне. Похоже, она робеет Стаськи. – Ну вот, мы опять вместе, – пытаюсь нарушить неловкое молчание. – Ты в Калифорнии, Стаська! Знаешь, она мне все уши прожужжала... Хочу своими глазами увидеть зеленые холмы Калифорнии... – лепечу я, понимая, что это чудовищно бестактно по отношению к Адьке... – Да-да, у нас тут красиво, так красиво, ты увидишь... Я, конечно, понимала, что ты уже совсем большая... и по фотографиям, но... Я никак не думала, что ты такая высокая... Как супермодель, – улыбается она сквозь слезы. И я вдруг понимаю, что эти слезы не только от волнения встречи, за этим что-то еще кроется. Почему она приехала в аэропорт не с женихом, а с подругой? Но тут подкатывает большая синяя машина. Адька хватает огромную сумку и тащит к багажнику. – Помоги матери! – говорю я Стаське. – Где ты видишь мать? – тихонько хмыкает она, но все-таки кладет вещи в багажник. Я усаживаюсь на переднем сиденье рядом с Алиной, а Стаська с Ариадной садятся сзади, далеко друг от дружки. |