Онлайн книга «Зюзюка и другие»
|
– Валя, – вдруг решилась Майя, – Валюша, ступай одна, ты ведь Ингу знаешь, а я... Я тоже тут подожду... Валя хотела было возразить, но потом осеклась. – Ладно, только вы меня тут не бросайте, дождитесь! – Господь с тобой, Валя! – укоризненно воскликнула Майя и залилась краской. Борис Андрианович вдруг заволновался. Майя так нравилась ему, что даже в горле пересохло. – Какая милая женщина, – смущенно проговорил он, глядя вслед Вале. – Да, я рада, что познакомилась с ней, она теплая такая... – Ничего, если я закурю? – охрипшим голосом спросил он. – Курите, пожалуйста, я привыкла. – Ваш муж курит? – Я давно в разводе, и муж как раз не курил. Курили родители, их друзья, да и у нас в агентстве почти все курят. – В каком агентстве? – Я работаю в рекламном агентстве. – Не может быть! – Почему? – удивилась Майя. – Мне всегда казалось, что люди, работающие в рекламе, до ужаса наглые и могут прошибить лбом любую стену, даже Великую Китайскую, но к вам все это явно не относится. – Это правда, – улыбнулась Майя, – но я не агент, я, собственно, что-то вроде редактора, я слежу, чтобы рекламные тексты были грамотными, ну иногда и сама сочиняю слоганы... – Что вы закончили? Филфак или пединститут? – Филфак, а как вы догадались? – Интуитивно, – улыбнулся он. – Майя, в этом году праздники такие длинные... Вы на лыжах ходите? – Давно уж не ходила. – А театр любите? – Да нет... А вы что, меня клеите? – неожиданно даже для самой себя спросила она. А он жутко обрадовался. – Ага, я вас клею или кадрю, как вам больше нравится! Или вам это не по душе? – По душе, – тихо сказала Майя и потупилась. – Майя, вы мне ужасно нравитесь. Он взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она вздрогнула. Подняла на него глаза. Он смотрел так ласково, так взволнованно, что ей немедленно захотелось обнять его, прижаться к нему... Что это? Долгожданное новогоднее чудо? Нет, чудес не бывает, а новогодние чудеса кончаются плохо, от них потом долго еще болит сердце и, как пишут в романах, «кровоточит душа». А этот даже не скрывает, что женат, значит, может предложить только адюльтер... Конечно, адюльтер все же лучше, чем ничего, но я устала. Я больше не хочу... Он сразу заметил, что она вдруг погасла. Я сделал что-то не так, я поторопился, с ней, видимо, надо иначе... Что ж, она того стоит. Из подъезда выбежала Валя. – Облом! – воскликнула она, садясь в машину. – Инга уехала по контракту в Арабские Эмираты. – Господи, несчастный ребенок! – огорчилась Майя. – Давай попробуем папаше звякнуть, – напомнила Валя. Но телефон был по-прежнему выключен. – Вот ублюдок! Просто зла не хватает, своими бы руками удавила! – горячилась Валя. – Вот что, девушки, есть идея! – подал голос Борис Андрианович. – Папаша этот обещал забрать девочку четвертого числа, а завтра только еще второе. Посему предлагаю умотать ребенка по всяким зрелищным мероприятиям, чтобы ей некогда было грустить. Цирк, дельфинарий, уголок Дурова, да мало ли что можно придумать! А если еще взять Валечкину команду... – С моей командой ничего не выйдет, мы завтра с утречка в Ковров уезжаем, к Николашиным родителям. – Жаль, но ничего, мы с Маечкой и вдвоем ее умотаем так, что спать будет без задних ног и ни о чем не вспомнит! – Вот сразу понятно, что сыну вашему двадцать пять лет, – улыбнулась Валя. – Где вы билеты на все это достанете? – Достану, не сомневайтесь, у меня такой блат! – весело воскликнул Борис Андрианович. – Дайте мне ваш телефон, Майя, и я вечером сообщу вам программу на завтра. Думаю, с утра мы Василису отправим на какую-нибудь елку... – Не уверена, что ей это будет интересно, – заметила Майя, – она – компьютерный ребенок. – Думаете? Ну что ж, к чертям елку. Пойдем в зоопарк или еще куда-то. – Он остановился на светофоре, вынул из кармана сотовый телефон. – Говорите ваш номер, Майя. Ей понравилось его предложение развлекать Василису на всю катушку. Придется дать ему телефон, но как только Василису заберут, я его пошлю... Не надо мне таких радостей, ни к чему. Хватит с меня! Он не укладывается в сценарий... Слишком уж банально... Искать подход к женщине через ребенка, пусть даже чужого... Да, на этот раз я использую его. Меня достаточно часто использовали, теперь моя очередь. Он, кажется, не из тех, кто будет в случае отказа вести себя по-хамски. Вот и отлично. У Василисы сделалось такое грустное лицо, когда ей сообщили, что мать в отъезде. – Тетя Майя, а можно я сейчас к вам пойду? – спросила она дрожащим голосом. – Конечно, я за тобой и пришла! – нарочито бодро заявила Майя. – Спасибо! Майя сама едва сдерживала слезы. – Ты есть хочешь? – Нет, Николай Иванович нас покормил. – А пирожное? – Нет, спасибо. – А хочешь, я тебе какой-нибудь фильм поставлю? – На видео? – Да. – У вас разве есть детские? – А ты только детские смотришь? – Нет, конечно, просто папа дает мне только детские. Но когда его нет, я всякие смотрю. Некоторые он убирает на верхнюю полку в шкаф, но достать не проблема. Я думала, там у него интересное, про любовь... А оказывается, про войну и про бандитов, совсем неинтересно. – А ты любишь про любовь? – Ага! – А хочешь, я тебе поставлю один спектакль, очень веселый, тебе понравится. Я его видела в театре, когда была младше тебя, и до сих пор обожаю. – Про любовь? – И про любовь тоже. – Хорошо. Спасибо, тетя Майя. – Знаешь, ты зови меня просто Майя. – Хорошо. А вы со мной тоже будете смотреть? – Обязательно. И Майя поставила ей «Хануму». Они сели рядышком на диван. Майя принесла два пакетика фисташек и бутылку кока-колы. – Ну вот, теперь можно смотреть! Ей было немного тревожно. Вдруг девочке станет скучно, вдруг возникнет непонимание, но нет. Сначала Василиса весело смеялась над пьяным князем в исполнении блистательного Стржельчика, а потом полностью погрузилась в атмосферу старого Тифлиса, изредка задавая Майе вопросы, и в какой-то момент Майя вдруг почувствовала, что девочка радуется, по-настоящему радуется! Радуется искусству! Чему еще может радоваться эта бедняжка, пусть невольно, но подкинутая чужой тетке? А Василиса уже подпевала дивной Людмиле Макаровой: «С той поры, как создан свет, лучше свахи в мире нет, я в работе день-деньской, продолжаю род людской!» И Майя, бесчисленное множество раз видевшая спектакль, вновь преклонилась перед гением Товстоногова. И ведь не Шекспир, не классика, а пустячок, водевиль, но это настоящий Театр! С большой буквы! |