Онлайн книга «Преторианец»
|
– Сыграем? – предложил он. – Ставлю двадцать денариев! – Давай! – крикнул ланиста. – Ты первый! Севий потряс стакан и выбросил на стол четыре продолговатые кости. – Ха-ха-ха! – развеселился Веррий Флакк. – Все по очку! У тебя «собака», друг! – Не везет! – вздохнул Сев, как Лобанову показалось, – притворно. Ланиста подхватил стаканчик размашистым движением, сгреб в него костяшки, потряс и как-то хитро, с заворотом, вытряхнул. – О! – восхитился Севий. – Один, три, четыре, шесть! Все разными очками! «Венера»! – А то! – подбоченился ланиста. – Бросай! Севию Никанору Поту подозрительно не везло. Он опять выбросил три единицы и двойку. – Не везет так не везет! – сокрушался он, отсчитывая серебряные денарии. – Ничего! – добродушно утешал его Веррий. – Повезет еще! Игра шла долго. Веррий Флакк оказался азартным игроком, а Севий – опытным психологом. Он играл в поддавки до определенного момента, а после повел в счете. Горка серебра растаяла, Веррий запустил руку в заветный сундучок… Волосы ланисты растрепались, дыхание сбивалось, по бледному лицу стекал пот, пальцы подрагивали. Доведя игру до нужного ему проигрыша, препозит заботливо спросил: – Может, хватит, а? Веррий Флакк запротестовал. – Да отыграюсь я, чего ты! – махнул он рукой, сшибая стаканчик со стола. – Сколько я тебе проиграл? Много уже? – Как сказать… – на тонких губах препозита заиграла улыбочка. – Семь тысяч пятьсот денариев, друг мой Веррий! Ланиста ошеломленно глянул на Севия. – Да не может быть! – промычал он. Севий принял оскорбленный вид и показал записи на куске пергамена. – У меня все записано! – сказал он с обидой. – Да я верю, верю… – Ланиста тяжело задумался. – У меня деньжат-то… Так, мелочь одна… – Понимаю, понимаю… – покивал Севий и подсказал ланисте выход: – А ты продай что-нибудь! Лицо Веррия Флакка просветлело. – Слушай, друг мой Севий! – воскликнул он. – А забирай-ка ты моих гладиаторов! Погляди только, какие молодцы! Веррий суетливо вылез из-за стола и потащил Севия к решетке. Препозит упирался не сильно. – Посмотри! – с жаром сказал ланиста. – Опытные, зрелые бойцы! Молодые, здоровые! Сильны, как Геркулес! Красивы, как Адонис! Бери! Тебе как другу отдам… за пятнадцать тысяч денариев! Вычтем долг… За семь с половиной тыщ! А?! Бери, не пожалеешь! Севий внимательно осмотрел Лобанова со товарищи и медленно, словно нехотя кивнул. – Ну ладно уж, сделаю тебе послабление… – сказал он милостиво. – Так и быть! Забираю всех за четыре тысячи! Ланиста сморщился так, будто у него заболели все зубы разом. – Ну давай хоть за шесть! – стал он канючить. Сторговались на пяти. Ланиста отпер решетку, и новый хозяин потянул цепь за собой. – Ну и долго это будет продолжаться? – пробурчал Эдик. – Так и будут нас отфутболивать? – Не разговаривать! – оборвал его Севий, выйдя на улицу. – Молчи, крысоид! – ответил Эдик. Севий оскалился и поманил к себе крепких, накачанных парней, отдыхавших в тени колоннады. Восемь человек в коротких туниках подошли враскачку, молча ухватились за цепь и дернули – топайте, дескать, и поменьше рот раскрывайте! На улице, ближе к форуму, Севия ждали две повозки. На одну усадили «покупки», на другую запрыгнули качки. – Трогай! – велел Севий рабу-вознице, и тот щелкнул бичом. – И ждет нас длинная дорога, – пробормотал Искандер, свешивая ноги, – и казенный дом… 2 Было еще светло, когда в конце Портовой дороги, идущей по правому берегу Тибра, показались холмы Великого Рима, острящиеся метелками кипарисов, сплошь застроенные, словно уложенные кубиками сахара-рафинада. Gloria romanorum! Слава римская! – Да-а… – сказал Эдик впечатленно. – Наконец-то хоть что-то похожее на город! Повозки остановились возле моста Проба, и Севий сделал жест: слазьте! – Что, все? – осведомился Эдик недовольно. – А дальше? – А дальше – ножками! – улыбнулся Севий Никанор Пот. Он подозвал местное «такси» – восьмерых крепких рабов-лектикариев. Те подбежали трусцой, таща на плечах лектику, носилки-паланкин. Севий удобно устроился на подушках и распорядился: – Доставите в школу и сдадите субпрокуратору! Восьмеро качков молча и одновременно поклонились. – Тебя как звать? – спросил Эдик у одного из них, стриженного ежиком. – Цецилий, – удивился тот и добавил: – Статий. – Скажи мне, Цецилий Статий… – подбоченился Эдик, подыскивая рифму. – С какой это стати я должен переться через весь город пешкодралом? А? Цецилий Статий сделал удивленное лицо – пошла перезагрузка. Тогда его коллега, ушастый и круглоголовый парень, решил просветить дремучего варвара. – В Рим запрещено въезжать на повозках после солнечного восхода и до заката, – сказал он, надуваясь гордостью за родной город. – А почему? – не отставал Эдик. Круглоголовый тоже «завис». – Толкучка у них, стояли бы те телеги в постоянных пробках, – объяснил Лобанов. – Тут ведь миллион человек прописан! – Миллион! – фыркнул Эдик с великолепным пренебрежением. – Шибко большая деревня, однако! Цецилия Статия эти слова задели. – Можно подумать, варвар, – пробурчал он, – ты видел города поболе Рима! – Пф-ф! Дерёвня! Я в самой Москве жил, сечешь? Знаешь, сколько в Москве народу? Пятнадцать мильёнов! Двенадцать своих да еще миллиона три варваров – они в Москву на заработки ездят… – Врешь! – неуверенно сказал круглоголовый. – Клянусь Юпитером! – воскликнул Эдик. – Сергий, подтверди! – Я тоже из Москвы, – улыбнулся Лобанов. – И где это такая? – прищурился Цецилий. – Далеко-далеко на севере, – затянул Эдик голосом сказочника, – за Венедскими горами, [78] за Данубием и Борисфеном, в стране россов! – Не знаю таковских, – покачал головой круглоголовый и насупился. – Заговорили вы меня совсем! Пошли! Лобанов взошел на крепкий каменный мост, обходя неторопливых римлян, толкавших ручные тележки с дарами полей. Внизу, обтекая быки, шумел мутный Тибр. Сергей поднял голову и увидел странное – мужчина в замызганной тунике, шедший навстречу, тащил визжащего младенца. Дите орало на все лады, дергалось и извивалось. Мужчина морщился. |