Онлайн книга «Преторианец»
|
– В третью позицию! – Выше щит! Бей мечом! – Смотри мне в глаза! В глаза! – Побыстрее давай! Что ты как мертвый?! – Шаг вперед! Вторая позиция! – Быстро! – Коли в голову! Р-раз! – Отводи удар! – Полкруга мечом направо! – Прыжок назад! – Вперед! – В первую позицию! – Бей! И точно, казармы… Учебка. Кто-то задышал Лобанову в спину. Сергей напрягся, но голос Цецилия произнес добродушно: – Созерцаешь виды? – Какие мы слова знаем… – пробормотал Сергей и спросил: – Скажи мне, Цецилий Статий, а ты-то в каких тут чинах? – В школе? – уточнил Цецилий. Лобанов кивнул. – Гладиаторы мы, – простодушно ответил Цецилий, – и я, и Азиний Поллион, и Виндекс, и Феликс, и Публиций… – Как? – не поверил Лобанов. – И вас спокойно отпускают отсюда?! – А почему нет? – удивился Цецилий, потом до него дошло. – А-а… Вот ты о чем… Мы ж вольные, варвар! Мы – римские граждане! – И вы, свободные граждане, пошли в гладиаторы?! – изумился Лобанов. – Зачем?! Чтобы сдохнуть на арене, увеселяя чернь?! Не понимаю! Гладиаторов же за людей не считают! – Ветерок! [79] – отмахнулся Цецилий. – Сдохнуть… Можно и сдохнуть, если не повезет. Так это смотря какой жребий выпадет! Ты лучше глянь во-он на того старикана! Вон, что гоняет молодь у двойного столба! Видишь? Лобанов кивнул, подтверждая, что усмотрел плешивого, но крепкого мужика в возрасте. – Это Гоар, он из сарматов. Гоар сын Багатара из рода Сахири. Я еще не родился, когда Гоар впервые вышел на арену. И живой же! Пятьдесят семь боев выдержал, завел четырех сыновей, а сейчас сговаривается с одной вдовою… А вон, туда глянь! Там фракиец Целад. Знаешь, как его называют? «Suspirium puellarum… puellarum decus»! А напротив – Кресцент, «puparru domnus; puparum nocturnarum… medicus»! [80] Так-то! О нас мечтают девицы и женщины всех сословий, и мы исполняем их желания! Понял, варвар? – Кстати, меня зовут Сергий. – Буду знать! Заскрипела дверь, впуская Севия Никанора Пота. Севий вошел и поклонился входящему следом высокому, дородному мужчине с брыластым лицом, закутанному в тогу с узкой алой каймой, отличительным знаком всадника-эквита. – Это кто? – спросил Лобанов Цецилия. – Субпрокуратор школы, – тихо ответил Статий. – Фанний Валерий Мессала! Кланяйся! Сергей сдержанно поклонился. – Мое последнее приобретение, – доложил препозит Севий, – отличные экземпляры! Субпрокуратор слушал «крысоида» невнимательно. Взгляд его маленьких блестящих глаз, расположенных близко к мясистому крючковатому носу, вперился в Эдика, перешел с него на Гефестая, на Искандера и остановился на Сергее. – Сможешь меня убить? – неожиданно спросил Фанний Мессала. – Прямо сейчас? – Легко, – ответил Лобанов. – Приступать? – Попридержи язык… – проворчал субпрокуратор. – Чем владеешь? – Руками, ногами, головой, – стал перечислять Лобанов. – Еще мечом, кнутом, ножом и арбалетом, копьем похуже, луком – так себе… Фанний Мессала кивнул, не дослушивая, и бросил Севию: – Запиши всех, рассели… Проследишь, чтобы диспенсатор [81] вписал их во все ведомости. Одеяла выдашь, миски, чашки… Этого, – он ткнул пальцем в Сергея, – определишь в отряд секуторов. Пусть с ним Кресцент позанимается… Этих, – субпрокуратор кивнул на Искандера с Гефестаем, – к фракийцам! А его, – двойной подбородок указал на Эдика, – в ретиарии! Я смотрю, проворен он… Эдик скромно потупился. – Все сделаем в лучшем виде! – прогнулся Севий. Субпрокуратор кивнул и неспешно удалился. – Так… – нервно потер ладони Севий. – Начнем с тебя, – он ткнул пальцем в грудь Сергею. Тот стерпел. – Звать как? – Сергий Роксолан. – Се-ерги-ий… – старательно вывел препозит на пергамене. – Роксо… Роксалан или роксолан? Как правильно? – Через «о». – Ага… А ты у нас кто? – дошла очередь до Искандера. – Александрос Тиндарид. Звать Искандером. – Эллин, значит? Так и запишем – Грэкус… – Я – Искандер! – возмутился сын Тиндара. – Ладно, ладно, Орк с тобой… И-искан-дер… А тебя как? – Гефестай сын Ярная сына Кадфиза из Пурушапуры! Севий попытался произнести, но язык его не послушался. – А по-другому никак? Гефестай задумался и сказал с хулиганской улыбкой: – Портос! – Подходяще! Эдик не стал дожидаться вопроса, назвался сам: – Эдик! В смысле – Эдуардус. Сарматы мы. – Эдуа-арду-ус… Пойдемте, покажу ваши опочивальни! «Опочивален» было две, каждая площадью с совмещенный санузел. Простые кирпичные полы, грубо оштукатуренные стены, пара лежаков с натянутой ременной сеткой. Одну каморку заняли Сергий с Эдуардусом, другую, рядом, Искандер и Портос. – Утром перекусите – и на занятия! – распорядился Севий. – Вот тебе и весь сказ… – вздохнул Эдик. 3 Рим, взвоз Победы, дом Гая Авидия Нигрина Кливус Викториа, или, по-русски, взвоз Победы тянул в гору не круче московской Тверской, зато был широк по римским понятиям – метров до восьми поперек, и гладок. Простираясь от Велабра, взвоз огибал Палатинский холм и поднимался на него с севера. Здесь-то, напротив скромного храма Изиды, и раскинулись владения Гая Нигрина, сенатора и консуляра. Его огромный домина в два этажа не был виден с улицы – высокий каменный забор ограждал немаленький участок, а кованые ворота открывали лишь самое начало извилистого подъезда, зигзагом проложенного сквозь чащу запущенного парка. Ни голоса, ни звука не доносилось из-за ограды, а если кто любопытный чересчур близко подходил к воротам, из-за старых, раскидистых платанов тут же показывался раб-привратник, германец по кличке Киклоп, – высоченный человечище, одноглазый, с перебитым, вечно сипящим носом и весьма дурным характером. |