Онлайн книга «Преторианец»
|
Девушка вдыхала через раз, в горле у нее страшно клокотало, на губах пузырилась кровь. Вдруг глаза ее открылись, Авидия узнала Сергея и улыбнулась. – Сергий… – прошептала она ласково. – Как хорошо, что ты со мной… Киклопик… Великан-германец застонал, тягая себя за поседевшие космы. – Пустите! Рядом присел Искандер, рванул снятую с кого-то тунику, скомкал в пару тампонов, зажал страшную рану. – Помоги! – взмолился Сергей. Искандер не ответил, лихорадочно пытаясь унять вытекающую кровь. Девушка резко побледнела, груди ее едва трепетали, грозя погасить слабый огонечек жизни. – Мы ее теряем! – выкрикнул Искандер, забывшись. – Нет! Хоть что-нибудь! – Я ничего не могу! Тут никто не поможет! Рана смертельная! Это чудо, что она не умерла сразу! Лобанов сильно зажмурился. Глаза жгло нестерпимо. – Сергий… – прошелестел голосок. Лобанов широко раскрыл глаза. Авидия смотрела на него ясно и печально. – Не плачь, – утешила она его, – все хорошо… Вот же он, ты, вот… я держу тебя за руку… вижу тебя… Помнишь ту крипту, где мы были с тобой? – Помню, – хрипло выдавил Сергей. – Похоронишь меня там, хорошо? – Хорошо… – сглотнул Лобанов. – Скажи еще, что ты меня любишь… – Я люблю тебя! – А я – тебя… Авидия Нигрина улыбнулась Сергею и умерла. Киклоп завыл в голос. – Киклоп, – сказал Сергей чужим голосом. – Этого – к Заре и Баре! Он указал на Сикста. – Я мигом! – люто оскалился Киклоп. Сикст заверещал, но германец скрутил его и сунул под мышку. Христиане стояли как оплеванные. Подскакали Гефестай и Эдик. – Ушли! – яростно крикнул сын Ярная. – Там тупик и дверь железная! Пока мы в обход… все! – Ничего, – спокойно сказал Сергей, – найду! Он взял на руки тело Авидий и понес в дом. На аллее его встретил понурый Киклоп. – Отдал? – спросил Сергей. – Кушают… – вздохнул Киклоп. – Возьми ее и отнеси в ту крипту… Слышал, что сказала Авидия? Киклоп кивнул и принял драгоценную ношу. Единственный глаз великана заблестел, смаргивая искристую каплю. – Это Мир-Арзал, – тихо сказал Эдик. Лобанов обернулся. Все его друзья стояли рядом – и Эдик, и Гефестай, и Искандер. Объезжая расходившихся христиан, подъезжали сникшие Акун и Кадмар, Уахенеб и Регебал. – Я знаю, – по-прежнему спокойно ответил Сергей. – Они все умрут. Сегодня. 7 Похоронное шествие, провожавшее прах Траяна, торжественно двигалось по улице Виминальских ворот. Впереди шагал десигнатор – распорядитель похорон, сопровождаемый дюжиной ликторов в темно-серых тогах. За ними топали ликторы императора, а сам Адриан, сопровождавший урну с пеплом умершего, покачивался в паланкине, на бугристых плечах восьми нубийцев, черных и могучих, как духи пустыни. Музыканты извлекали из погребальных флейт звуки тоскливые и нудные, но музыку забивал плач и вопли плакальщиц в траурных одеждах. Преторианцы шли двумя плотными шеренгами, отгораживая носилки принцепса от многотысячной толпы. С тыла обоих императоров, живого и почившего, прикрывала тысяча легионеров, ветеранов Дакийских, Парфянских и прочих войн, развязанных драчливым Траяном. Легионеры несли золотые венки, дарованные городами империи. За легионерами шествовали жрецы – авгуры с загнутыми посохами; фламины Юпитера, Марса и Ромула, Флоры и Помоны, с митрами на головах; двенадцать салиев в расшитых туниках, стянутых военными бронзовыми поясами, в багряных трабеях, со щитами и жезлами; гаруспики – гадатели по внутренностям; фециалы – жрецы, объявляющие войну и заключающие мир; арвалы – жрецы Цереры; целомудренные весталки в белых покрывалах с пурпурной каймой. Весталок догоняли семь жрецов-эпулонов, децемвиры сивиллиных книг, тридцать курионов и двенадцать понтификов в пышных латиклавиях. Валом валили сенаторы, всадники, матроны, патрицианки, простые граждане и легионеры, вольноотпущенники и рабы. Лобанов вел гладиаторов параллельно улице, пробираясь дворами. Протиснуться даже в переулки было невозможно – толпа, охочая до зрелищ, забивала все свободные места, портики, ступени, ниши, торчала на заборах, высовывалась из окон… Лобанов скакал и посматривал в редкие просветы, улавливая то крышу паланкина, то качавшиеся штандарты, то фасции ликторов. – Бесполезно! – крикнул Гефестай. – Давайте сразу на форум Траяна! – решил Сергей. Они поскакали вдоль гигантской аркады акведука Марция. Сергей самому себе напоминал не слишком толкового робота, выполнявшего несложную программу, – править конем, с холодной настойчивостью высматривать врага и ни о чем не думать. Он замертвел, заледенел, на душе было погано – паршивей некуда. Погрузиться с головой в тоску и отчаяние мешало дело. И хорошо, что исполнение долга и жажда мести сочетались! Сергей искривил губы в страшненькой улыбке – покойся с миром, Авидия Нигрина! Я справлю по тебе тризну, я уничтожу всех до единого! И Гая Авидия, и Квиета, и Мир-Арзала – всех! Ни одну падлу хоть из того, хоть из этого времени не пожалею! У Санквальских ворот четверка с ходу врезалась в гущу сражения – купленные Квиетом ауктораты – вольнонаемные гладиаторы, резали преторианцев. – Эдик! – крикнул Сергей. – Искандер! Слева! – Так точно! Не растратив силы с утра, Лобанов рубился остервенело, отмахиваясь от бывших своих коллег, выбравших сомнительную славу гладиаторов, калеча, убивая сразу и добивая тех, кого сделал калекой. В одном из преторианцев он узнал Луция Мединия. Тот поприветствовал Лобанова и пал от руки пронырливого ауктората, худого и прыщавого типчика. Сергей бросил коня на худого и с размаху удалил тому прыщи. Вместе с головой. – Бей! Бей! – орали ауктораты, наседая двумя группами по пять человек и зажимая преторианцев в клещи. – Pollice verso! – вопили преторианцы, рубясь на два фронта. Четверка Лобанова изменила соотношение сил. Гефестай шинковал гладиаторов, как шеф-повар капусту, – опускал меч, вздергивал и приговаривал: – Это за папу! Это за маму! – В грудинку тебе! – орал Эдик, ухайдакав одного, разворачивался и добавлял: – А тебе в филей, с-сучок замшелый! Разбив одну группу, четверо друзей объединились и «доработали» оставшихся в живых. – Как звать тебя? – крикнул преторианец, старший по званию. |