Онлайн книга «Консул»
|
Обойти лагерь арабов не составило большого труда – за остатками домов можно было даже верхом проехать скрытно. И вот Лобанов вышел арабам в тыл. Отсюда, из-за обрушенной кирпичной стены, он ясно разглядел согбенную спину Го Шу. А его самого разглядели Искандер с Гефестаем. Сразу двое стражников вздрогнули, хватаясь за горла, пробитые стрелами. Их разморенные товарищи сперва не поняли, в чем дело. В следующий момент вторая парочка упала в пыль. Двое оставшихся в живых заоглядывались, щеря зубы и хватаясь за мечи, но шум поднять не успели – одному стрела пробила грудь, другого догнала, вонзившись в спину. – За мной! Сергий рванулся на площадь, шаря глазами по лицам невольников – кто годен? Этот стар, этот совсем малец, у этого лицо заплаканное… Вот подходящий кандидат! Лобанов подбежал к седому, но еще крепкому мужчине с лицом цвета седельной кожи, и махом перерезал его путы. – Вон тот! – указал он на араба, что растянулся невдалеке, пачкая кровью песок. – Спасибо, – прохрипел освобожденный на узнаваемой латыни. – Спасибо потом скажешь, – осклабился Сергий, – когда арабов перебьем! – С радостью! И Ван торопливо высвободил от пут Го Шу. Даос упал на четвереньки, но вскоре подскочил, кланяясь то Вану, то Сергию. И половинки минуты не прошло, как отряд Лобанова пополнился девятью разъяренными мужиками, жаждущими пустить кровь своим обидчикам. – На врага! Огибая орущих верблюдов, преторианцы и бывшие рабы ударили по арабам с двух сторон, не жалея ни своей, ни чужой крови. Двое освобожденных обрушили шатер и принялись колоть копьями тех, кто копошился под черным войлоком. Они утробно хэкали, вонзая копья в живые бугры, и украшались радостными улыбками, замечая, что с наконечников капает кровь. А вот И Ван не проливал крови – он молотил арабов коленами, пятками, локтями, нанося такие удары, что тела отлетали на пару шагов. Трое или четверо схватились один на один. Арабские работорговцы были люди тертые – прошагав не одну тысячу миль, побывав в самых разных переделках, они закалили и тело, и волю. И сопротивлялись отчаянно. А Сергий и сам не рвался «на передовую», и своих придерживал – Го Шу они освободили, а вершить возмездие не им. У преторианцев было другое задание… Резня закончилась так же быстро, как и началась. Рабы, вдвойне ошеломленные, стояли и оглядывались кругом, не веря, что обрели свободу, а недругам своим причинили смерть. Но это было правдой – два десятка трупов валялись кругом в разных позах, попадались среди них и те, кого арабы хотели продать в рабство. Но эти люди умерли свободными. Дрожа от усталости и возбуждения, бывшие невольники собрались вокруг Сергия. Их было пятеро. Еще четверо погибли, а остальные разбежались, не дождавшись исхода боя. – Меня зовут Гишкугарни, сын Мутум-эля, – отрекомендовался седой, которого Лобанов освободил первым. – Мы благодарим тебя и твоих друзей за подаренную свободу… – Ну, уж нет, – усмехнулся Сергий, – мы только подмогли чуток, а подарочек вы у арабов вырвали – вырвали с мясом и кровью. Он оглядел Гишкугарни и его товарищей по несчастью и борьбе. Когда его взгляд переместился на рослого плечистого парня, обритого наголо, но со скобкой усов, спускавшихся ниже уголков рта, что придавало лицу злобное выражение, тот приложил ладонь к груди, и поклонился: – Я – Шуа, сын Нидитту. Мы с Гишкугарни служили в римском легионе. Вперед вышел сухощавый, дочерна загорелый парень с вечно прищуренными глазами. – Мое имя – Сингамиль, сын Раш-Ирры, – представился он. За остальных двоих сказал один из них, чумазый, с роскошной бородой колечками. Латыни он не знал, но с языковой проблемой справился. Стукнув себя в грудь кулаком, бородач рявкнул: – Вахбаллат! Ткнув пальцем в соседа, Вахбаллат сказал: – Халапта! Названный, длинный как жердь, улыбнулся во все зубы, которые ему оставили кулаки стражников, и поклонился. Сергий задумчиво поскреб в бороде. Сперва он хотел тепло попрощаться со случайными союзниками, вышедшими на свободу с чистой совестью, но потом передумал. – Послушай, Гишкугарни… – затянул Лобанов. – Как думаешь, эти верблюды и их груз теперь мои? – Посмотрел бы я на того, – ухмыльнулся сын Мутум-эля, – кто усомнится в твоем праве! – А ты хотел бы их заработать – и поклажу, и животных? – Как? – прищурился Гишкугарни. – Видишь, мы освободили товарища – он из страны серов, откуда привозят шелк. Их трое. Нас четверо. И есть еще человек сорок, которые хотят нас убить. Эта банда подкараулила нас в Селевкии, но мы ушли от них. Главарь у них, такой, косоглазый, его узнать нетрудно… К чему я все это говорю? Помогите нам незаметно перебраться в Ктесифон, и этот караван – ваш. Получившие свободу заинтересовались, правда не понимая толком, как же им разбогатеть. – Вы переоденетесь в арабские одежды, – принялся Сергий излагать свой план, – и поведете верблюдов. А мы… Смотрите, тут почти двадцать хумов с зерном – семь из них надо опорожнить, и мы заберемся внутрь! Конечно, неудобно будет. Попробуй, высиди столько, согнувшись в три погибели! Зато проскользнем незаметно… – Кто проскользнет, – подал голос Гефестай, – а кто и нет. Я не влезу в хум! – Да-а… – протянул Гишкугарни, осматривая великана-кушана. Потом обошел его кругом, и сказал: – Хочешь, будешь как наша женщина? – Что-о?! – взревел сын Ярная. – Ты наденешь длинное платье, закроешь лицо вуалью, а ноги будешь держать полусогнутыми. Только так ты скроешь и свой рост, и свой пол. – Соглашайся, – сказал Эдик. – По крайней мере, не будешь сидеть в позе эмбриона и превращаться в окаменелость! Гефестай посопел, посопел и рукой махнул: – А, делайте со мной что хотите… И всё завертелось. Из шести хумов высыпали рис, уложили солому на дно, погрузили на верблюдов – по два хума, обмотанных толстым войлоком, на одного двугорбого. Гишкугарни с друзьями переоделись в длинные арабские одеяния, выбрав те предметы одежды, что не имели следов крови, нацепили на головы куфии, и повели верблюдов. Преторианцы с ханьцами шагали следом, ведя под уздцы навьюченных коней – залезть в кувшины можно было и под Селевкией. Зачем мучиться зря? Караван перешел мост и двинулся по улице бога Наргала Радостного, где намело целые барханы песка, и покинули некогда великий город через остатки ворот Гишшу. Верблюды – незаменимый транспорт в дальнем странствии, неприхотливый, но и неторопливый. Тридцать, максимум сорок верст в день – вот скорость движения каравана. Быстрее не разгонишь. |