Онлайн книга «Корниловец»
|
— Спиря! — Готово! — отозвался механик. — От винта! Аппарат задрожал, сдвинулся, покатил по полю. Текинцы побледнели, когда корабль поднялся в воздух, но держались изо всех сил, «сохраняли лицо». — Что, уши заложило? — спросил Авинов сочувственно. — Глотни, пройдёт! — Ай, шайтан… — прошептал Махмуд и прикрыл глаза, лишь бы не видеть упадавшей вниз тверди… …На шестом часу полёта завиднелся Петроград. — Эй, шайтаны! — кликнул командир корабля. — Все в хвост! Спиридон, хватайся… [32] «Илья Муромец» пошёл на посадку. Внизу замелькала выгоревшая трава Комендантского аэродрома, и вот уже она стелется под колёса аэроплана — родная, близкая, растущая на твёрдом и стойком. Ударила, приняла, остановила бег. Текинцы моментально воспряли духом, заулыбались, заболботали на своём наречии. А вот Томин напрягся. Обернувшись к Авинову, он очень серьёзно сказал: — Нас уже ждут. — Кто?! — Товарищи! Кирилл бросился к окну и увидел, как к «Илье Муромцу» подъезжает грузовой «Руссо-Балт», на борту которого было написано «Да здравствуетъ Интернацiонал!», а в кузове тряслись красногвардейцы с длиннущими винтовками — человек десять, как минимум. Метрах в сорока от аппарата грузовик развернулся, и «Красная гвардия» запрыгала через борта. Мужики пролетарского облику приземлялись, крякая, сгибая колени так, словно вприсядку готовились пойти, — и, деловито передёргивая затворы, картинно целились в воздушный корабль. Они словно играли в красногвардейцев, не понимая, как же всё это серьёзно. — Выходите по одному, — негромко сказал Томин, — с поднятыми руками. Сделаете ровно десять шагов — и сразу падайте! Игорь! Феликс! Князев понятливо кивнул, бесшумно проникая в люк для стрельбы из верхнего пулемёта. Черноус прокрался к хвостовому гнезду. — Выходим! — скомандовал Авинов и покривился — горло пересохло. — Саид! Махмуд! Слышали? — Шагаем, — кивнул Батыр, — и падаем. — Вперёд. Кирилл вышел первым и спокойно зашагал по полю, считая про себя шаги и больше всего боясь сбиться. (Четыре, пять, шесть…) Красногвардейцев он видел размыто, как фон. (Восемь, девять… Десять!) Авинов бросился на землю, и в ту же секунду загрохотала пара «льюисов». Толстые чёрные трубы пулемётов расцветились дрожащими «розочками» огня. Струи пуль секли строй красногвардейцев — фигуры в тужурках ломались в поясе, выгибались, падали, корчились, двое или трое попытались открыть огонь, но хлёсткие очереди выбивали жизнь из задёргавшихся тел. Шоффэр грузовика вылез из брезентовой кабины, пополз на карачках, но и его достали раскалённые, увесистые кусочки металла — впились, изорвали спину, лишили жизни. «Льюисы» смолкли, и упала тишина. Ошеломлённый, оглушённый Кирилл поднялся, тщательно отряхивая брюки. Он отряхивал их и отряхивал, пока полностью не пришёл в себя. А текинцы, как ни в чём не бывало, уже обыскивали трупы, вырывали винтовки из скрюченных пальцев, выворачивали карманы. Подошёл Томин, бледный, но спокойный. — Кто-то сдал нас, — выцедил он, — ещё в Быхове. — Революционной сволоты везде хватает… — пробурчал Матвей, показываясь в дверях корабля. — Улетайте отсюда, — сказал Кирилл авиаторам, — и поскорее. Где сейчас эскадра? [33] В Виннице? Вот, туда и махните. Скоро здесь станет жарко. Очень жарко. Штабс-капитан серьёзно кивнул и отдал честь. — Удачи, поручик. Авинов молча козырнул в ответ, благо фуражка была при нём. Шинель он оставил в Быхове, а взамен генеральские жёны облачили Кирилла в чёрную куртку-кожанку — вылитый комиссар получился. Авиаторы заметались, спеша заправить бензобаки, а корниловец побежал к грузовику, перескакивая через окровавленные тела. Запекшейся крови и розовых костей он насмотрелся на фронте, но здесь, на траве аэродрома, растерзанная плоть смотрелась дико, противу всех заповедей. «Сами виноваты! — озлился Авинов. — Первыми начали!» Он запрыгнул на место водителя и завёл мотор. — Махмуд! Эй! Все в кузов! Текинцы с готовностью полезли в кузов «шайтан-арбы» — что им какое-то авто после прогулки в поднебесье? Вооружённые трофейными винтовками, бойцы здорово походили на прежних пассажиров-красногвардейцев, разве что изрядно осмуглённых. — Сердар! — окликнул командира Махмуд. — А тут водка! Один… два… три ящика! — Много не пей! — натужно пошутил Кирилл. Он тронул с места и порулил мимо трибун, пока не выбрался к Коломяжскому шоссе. …На Галерную Авинов подъехал в третьем часу дня. Генерал Алексеев поселился в общежитии московских общественных деятелей как член Предпарламента — замечательное прикрытие. Искать его высокопревосходительство не пришлось — отставной генерал вышел сам. С тросточкой, в пальто и шляпе он стал неузнаваем. Оглядев текинцев, Алексеев бегло улыбнулся. — Садитесь, Михаил Васильевич, — Кирилл похлопал по сиденью рядом. Покряхтывая, генерал взобрался и заворчал: — Как на облучок садишься… — Куда едем? — поинтересовался Авинов, трогая с места. — Есть тут один заводец. Паровозостроительный. Езжайте прямо, я покажу дорогу… Корниловец покосился на генерал-адъютанта. Тому наверняка были любопытны новости из Быхова, но лицо Алексеева было спокойно и безмятежно, будто и не сжигало его нетерпение. — Генералы высказались за уход на Дон, — заговорил Кирилл и передал в подробностях разговоры в келье-камере и в трапезной-столовой. — Превосходно, — проговорил Михаил Васильевич, жмурясь, — просто превосходно. А моих орлят уже вторая тысяча пошла! — похвастался он. — Юнкеров я привлекаю проверенных, испытанных, из тех училищ, которые дрались с Красной гвардией, как Михайловское артиллерийское, к примеру. Обращаюсь и к георгиевским кавалерам… А «Белый крест», надо сказать, отличная ширма! Через него я легально отправляю офицеров на лечение, на Кавказские минеральные воды, а то, что поезд следует через Дон, и добровольцы сходят в Ростове… Ну, наверное, у них есть на то веские причины! Генерал издал сухой смешок, а Кирилл подумал, до чего же бывает трудно «дедушке» — вечная конспирация, настоящий обет молчания, и даже с самим собой не удаётся выговориться — вдруг кто услышит?.. |