Онлайн книга «Корниловец»
|
Потянулись сумрачные кирпичные дома с пыльными окнами, и генерал напрягся. — Сейчас поворот налево, — отрывисто сказал он, — где пути. «Руссо-Балт», качаясь и переваливаясь, пересёк рельсы и остановился перед запертыми воротами завода, вывеску которого перекрывал транспарант: «Вся власть Советамъ!» — Посигнальте, — тихо сказал Алексеев. — Один короткий гудок, два длинных, один короткий. Кирилл посигналил. В калитке ворот показалось настороженное лицо, молодое, безусое ещё, и скрылось. Визжа и погромыхивая, створки ворот медленно распахнулись, открывая широкий проезд между закопчёнными стенами цехов. Где-то шипел пар, вращались приводы станков, лязгал металл. Кирилл осторожно загнал грузовик за ворота. — Формируем бронепоезд! — сказал генерал с гордостью. Из мастерских уже выглядывали юнкера и молодые офицеры. Все они были облачены в замызганные куртки мастеровых, на головах — кепки и мятые фуражки с молоточками, но выправка, следы былого лоска выдавали «белую кость». Кряхтя, Алексеев спустился с «облучка» и представил Кирилла своим «орлятам», неуверенно, напряжённо улыбавшимся, утиравшим замасленные руки ветошью. Улыбки сразу стали и шире, и доброжелательней. — Здорово, братцы! — послышалось от ворот. От неожиданности Авинов вздрогнул и резко повернулся, нащупывая в кармане верный люгер. В распахнутую створку лезли человек пять подвыпивших матросов. Один балтиец шагал впереди, чудом удерживая равновесие, а ещё четверо с винтовками, обмотанные патронташами, вели двоих явно рабочего вида, старого и малого — пожилого человека с седыми усами и парнишку лет двадцати, губы которого были расквашены ударом кулака. — Привет, братишка, — криво усмехнулся Авинов. — А мы вот мимо шли, — развязно повествовал матрос, делая широкие жесты, — дай, думаем, заглянем к про-ре… пролет-рар… про-ле-та-ри-ям! — А чего ж не зайти? — подхватил Кирилл. — Кто это с вами? Тоже пролетарии? — Не! Это предатели рабочего класса! Юнкеров прятали. Представляешь?! К-контрики… Тут у Авинова мелькнула идея. — Слышь, браток, — сказал он доверительно, — нам людей не хватает для революционного дела. Сечёшь? Давай махнёмся, не глядя? Вы нам эту контру, а мы вам — ящик «монопольки»! [34] А уж мы этих предателей перевоспитаем — будь здоров! Годится? — Ящик?! — не поверил матрос. — Цельный? — А то! — Махнёмся! — захохотал «братишка». Конвоиры отпихнули «предателей рабочего класса», а Саид подал матросу ящик водки. Размен состоялся. — Братцы! — радостно заорал балтиец. — Гуляем! Вся гопа поспешно удалилась, унося ящик в четыре руки. — Закрыть ворота! — сердито сказал Алексеев, показываясь из-за грузовика. «Орлята» бросились исполнять приказ, а один из них, светловолосый и синеглазый, по возрасту — кадет, сказал с неуверенностью в голосе: — А они нас не заложат? — Не успеют, — ответил Авинов. — Махмуд! Абдулла! Саид! — Сделаем, сердар, — понятливо ухмыльнулся «Батыр». — Только чтоб без шума, без пыли. Саид вытащил кривой кинжал и оскалился. — Догоняйте тогда… Обернувшись к «контрикам», Кирилл спросил: — Это правда — то, в чём вас обвиняют? Вы спасали юнкеров? — Пацанов я спасал, — угрюмо ответил старый, — а революция ихняя мне до сраки! — Мне тоже, — улыбнулся Авинов. — Величать-то вас как? — Сан Саныч я. Певнев. — Железнодорожник? — Машинист паровоза, — приосанился Сан Саныч. — А это Федька, помощник мой. — Хорошо хоть зубы целы, — невнятно проговорил помощник машиниста. Он улыбнулся, и кожица на разбитой губе лопнула, набухла рябиновой каплей. Певнев обвёл всех взглядом исподлобья, усмехнулся в усы. — Ты не думай чего, ваше благородие, — сказал он. — Не выдам. Да и кому сдавать-то? «Временным»? Так они мне — тьфу! А этих… революционеров сраных, я бы давно к стенке поставил! Советы рачьих и собачьих депутатов… — А не жалко? — прищурился Алексеев. — Россию жальче, — строго ответил Сан Саныч. — А если вам винтовку в руки, и — вперёд, на врага-большевика? — вкрадчиво спросил генерал. — За единую, великую и неделимую Россию? — Я старый казак, — с достоинством ответил Сан Саныч, — я на верность присягал Богу, царю и Отечеству. Так что, ваше высокопревосходительство, давай винтарь и ставь в строй. Не побегу! Заметив, что Алексеев был неприятно удивлён, старый казак хитро усмехнулся. — Не удивляйтеся, ваше высокопревосходительство. Я вас по Маньчжурии помню, воевал там. Вы-то меня в лицо знать не можете, много нас таких шастало, а вот генерал-квартирмейстер Алексеев там как бы один на всех числился! — Ладно, ладно, казак, — проворчал генерал и засопел, не то от смущения, не то тронут был долгой памятью старого солдата. — Разговорился… — Вообще-то я подхорунжий Певнев. — Вольно, подхорунжий… Пошли-ка, глянешь опытным глазом. Михаил Васильевич провёл машиниста и корниловца в полутёмный цех, в котором громоздился бронепаровоз с бронетендером. Толстые стальные листы облепили паровоз под разными углами так, что узнать в этой коробчатой штуке локомотив было трудно. Разве что труба выглядывала чуток, да колёса виднелись, спрятанные за щитками. Будка была закрыта полностью, только узкие щели-бойницы прорезали броню. — Сурово… — оценил Сан Саныч. — Сами небось клепали? Крепко! А это чего? Амбразуры? Дельно! — Ну так ещё бы! — фыркнул польщённый кадет, отзывавшийся на имя Данилка. — Сейчас мы вагон управления клепаем — со всех сторон бронеплиты навесили, а сверху башенку командирскую! — Даже пушки достали, — вставил парень постарше, из юнкеров, представившийся Юрой. — И снаряды, и пулемёты — сменяли на водку в гарнизоне. — Пушек-то полно, — вздохнул Данила, — а винтовки — ни единой. Два «нагана» на всех… Саид заглянул в цех и жестом показал — всё в порядке, свидетелей не осталось. Кирилл кивнул текинцу и обошёл бронетендер. — А это что? — пригляделся он. В сторонке, притулившись к стене, стояли два грузовика «Де Дион-Бутон» — он их сразу опознал по круглым радиаторам с шестиконечными звёздами. — Они на ходу? — спросил Авинов, оживляясь. — А то! — гордо хмыкнул Юра. — На них снаряды и возили. |