Онлайн книга «Девственная селедка»
|
– Ева! Евочка, я приехал! В крохотную прихожую выглянул немолодой мужик в шапке из газеты на седой голове. – Вы к кому? – осведомился он, как-то весело глядя на Платона. – К Еве. Она дома? – Нету ее. – А где она? – По делам ушла. Мне она не докладывается. – Отец, а ты что тут делаешь? – Ремонт, сынок, сам что ли не видишь? – Да вижу… А я могу подождать? – А где тут ждать? Вон разгром какой… Да и вообще, откуда я знаю, кто ты и откуда. – Я Евин жених. – Ах жених? Странно. Вообще-то у нее другой жених… Платон побледнел. – Другой? – упавшим голосом переспросил он. – Другой, другой. – А ты откуда знаешь? – А я, сынок, родственник жениха-то… А что, тебя в известность не поставили? Уж извини, сынок… – Сука! – выдавил Платон и опрометью бросился вон из квартиры. Сумасшедшая девчонка, предпочла меня этому красавцу. Счастье и безмерная гордость переполняли Георгия Иваныча. – Жень, ты будешь у меня свидетельницей? – Свидетельницей? На свадьбе? – ошалела Женька. – Ну да! – Буду, конечно, буду! Слава богу, Ева! А где свадьба-то? В «Праге»? Ох, надо чего-то с платьем придумать, а то там такая публика будет, может, и я отхвачу себе богатенького, – заверещала Женька, только вчера вернувшаяся из Херсона, где гостила у родственников. – Жень, никакой свадьбы… – Как это? – Денег нет. – А родичи что, такие жлобяры? – Жень, ты даже не спросила, кто жених, – засмеялась Ева, страшно довольная произведенным эффектом. – Как это? Разве не Платон? – Не-а. – Ну ты даешь! А кто же? – Георгий Иванович. – Какой Георгий Иванович? – обалдело переспросила Женя. – Помнишь, я зимой к бабке ездила? – Тот зэк что ли? – Именно. – Мама родная! Ты совсем спятила? Он же старый и бедный, сама говоришь… Ева, ты вообще-то в своем уме? – Женька, я такая счастливая! Я так его люблю и он меня… – Ну ни фига себе… А его что, отпустили из ссылки? – Да. – Дела… – Женька, ты не представляешь, какой он… – Ты с ним спишь? – А то! – И как? – Жень, я даже вообразить себе не могла, что так может быть… С Тоником я просто терпела и все, а с Иванычем… У Евы сделались такие глаза, что Женя невольно вздрогнула, словно увидела что-то неприличное. – Но он же старый! – Ха! – И вы чего, заявление уже подали? – Да! И он уже переехал ко мне… Из Ленинграда. И сейчас делает ремонт… – Сам? – Да, у него золотые руки, он все умеет… – Я уж вижу по глазам, что все умеет, особенно в койке, да? Ева залилась таким румянцем, что Женька даже смутилась. – Что, так классно трахается? – едва слышно прошептала она. – Я не буду про это говорить! – вдруг заявила Ева. – Это никого не касается. – Ну ты и свинюга! – Какая есть! – отрезала Ева. – Короче, ты будешь свидетельницей? – Конечно буду! И что, совсем ничего праздновать не станете? – Нет! Мы сразу к бабушке уедем! Поживем там недельку и домой. – Да, Евка, надо же как бывает… – Ты о чем? – Был у тебя жених, молодой, красивый, богатый, в Крым собирались… А теперь старый, бедный и в глушь… Бывает, но редко… – Я люблю его. – Вот я и говорю… А когда свадьба-то? – Девятнадцатого. А уедем двадцатого. – А учиться-то дальше будешь? – Конечно. Иваныч первого на работу выходит. На стройку. – Ошизеть! Тоник где работает? Напомни! – Да иди ты! – засмеялась Ева. – Я, Женька, самая счастливая на свете. А ты все Тоник, Тоник… Не нужен он мне тыщу лет. До свадьбы оставалась неделя. Ремонт в квартире был окончен. За две недели Георгий Иванович сотворил настоящее чудо. Все сверкало свежей краской и лаком. Ева сшила новые занавески из пестрого ситчика, большой рулон которого лежал на антресолях, купленный когда-то давно матерью. Из него же Ева сделала подушки на старенькие стулья, скатерку на обшарпанный стол. Ах, как ей нравилось ее жилище! Но главное – Георгий Иванович! Он словно сбросил с себя какой-то груз. Распрямились плечи, голубые глаза сверкали весельем. Это был совсем другой человек. А уж как похорошела сама Ева! Но однажды, за пять дней до свадьбы, она затеяла большую стирку, благо накануне включили, наконец, горячую воду. В крохотной ванной было уже нестерпимо жарко, Ева вдруг пошатнулась и едва не упала. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Ее вырвало. После этого стало легче. Неужто залетела? Она перевела дух. Ох, некстати! Надо завтра же сбегать к врачу. Если бог даст обойдется, нужно во что бы то ни стало поставить спираль. Иванычу она ничего пока не сказала. Да и не может этого быть. Рано еще. На другой день она пошла в женскую консультацию. – Поздравляю, вы беременны, – сказала старая врачиха. – А какой срок? – Примерно десять недель. – Не может быть… – Дорогая моя, я как правило, в таких вещах не ошибаюсь. Ева была в отчаянии. Это ребенок Платона… – Пожалуйста, напишите мне направление на аборт! – Начинается! А ты, дуреха, понимаешь, что первый аборт это опасно? – Для кого? Для меня? Ну и черт со мной! Да не нужен мне ребенок от этого… – У тебя теперь другой, что ли? – Да, другой, я люблю его… – Ах, девочка, что ж ты так быстро-то всё? Один, другой. Первому тоже небось по любви давала? – Доктор, пожалуйста, я вас умоляю… У меня в пятницу свадьба… – Ладно, вот тебе направление, но уйди с глаз долой. Надоели вы мне. Даете направо и налево, а потом канючите тут… – Спасибо, спасибо вам, – заливаясь слезами пролепетала Ева. |