Онлайн книга «Девственная селедка»
|
– Ты не пойдешь за него, ты пойдешь за меня. Поняла? Она смотрела на него сквозь слезы. Смысл его слов медленно доходил до ее сознания. – Поняла? – переспросил он. И погладил ее по щеке. Она вдруг потерлась щекой о шершавую ладонь. – Нет. НЕ поняла. Повторите еще… – Я люблю тебя, дуреха, с первого взгляда… – И я… с первого… – Только не пойму, что ты-то во мне нашла? – Я? Всё! Они стояли и смотрели друг на друга. Просто стояли и смотрели, но так, что буфетчица не выдержала. – У нас тут, между прочим, детский кинотеатр, граждане. Идите отсюда подобру-поздорову! – А вам чего, завидно? – сама себе удивляясь, спросила Ева. – Есть чему завидовать, дура ты. Он тебя поматросит и бросит, он ушлый какой, сразу видать, проходимец! Уголовная морда! – Слушай, тетка, замолкни! В детском кинотеатре таким мегерам не место. Пошли отсюда! – он взял Еву за плечи. Дождь между тем перестал. Выглянуло солнышко. – Ну, куда теперь? Может, в зоопарк? Сто лет в зоопарке не был. – Нет, не хочу! Давайте лучше просто… поедем ко мне. – К тебе? А ты понимаешь… – Я все понимаю… – Но как же твоя мама? – Мама? Знаете, где сейчас моя мама? В Риме, ждет отправки в Америку. – То есть как? – Они выехали в Вену, ну, как будто в Израиль, а оттуда в Италию… – Они? Мама с мужем, да? – Да. – А Варвара Семеновна не в курсе? – Нет. Мама запретила ей говорить… Она несколько раз меняла фамилию… и в анкете написала, что детдомовская… Ой, только вы никому… – испугалась вдруг собственной откровенности Ева. Она была в таком смятении! – Постой, а как же ты? – А что я? – На что же ты живешь? На одну стипендию? А Платон ни разу не спросил ее об этом. – Нет, мне отчим пишущую машинку оставил и печатать научил… – А жених твой кто? – Вы. Или вы опять пошутили? Он вдруг счастливо рассмеялся. – Ева, ты только что узнала, что я твой жених, я, кстати, тоже, но ведь до этой минуты у тебя был другой… – Он – был и всё. – О, да ты девушка с характером, вся в бабку. Ох, Ева, боюсь, Варвара Семеновна не обрадуется… – А вы рады? – Честно? Я в смятении… – Но тогда ничего не надо. – Какая ты… И тут снова полил дождь. Он сорвал с себя куртку, накинул на плечи Евы и вдруг втолкнул ее в подворотню. – Ой, вы совсем промокли… – Ева, я люблю тебя… Я боялся этого… думал, зачем я ей нужен, она девочка, красавица, у нее все впереди… У нее жених, мне бабка твоя сказала… Я дурак, да? – Да, еще какой дурак… Поцелуйте меня, это будет как в кино… Он пристально смотрел на нее, и она опять увидела, как из голубых его глаза стали черными. Она дрожала, то ли от предчувствия, то ли от промозглой сырости. – Ева… – хрипло проговорил он, – что ты со мной делаешь… – И поцеловал ее. Она не выдержала. Обняла его за шею, прижалась к нему. Тут уж и он не выдержал, сдавил ее так, что она едва не задохнулась. – Поехали к тебе, – прошептал он. – Я больше не могу… Это далеко? – Метро «Филевский парк». – О господи! Что ты со мной делаешь? Я как Адам перед грехопадением… А ты и Ева и змей-искуситель в одном лице. Дождь между тем зарядил не на шутку. – Стой тут, я поймаю такси. – Куртку возьмите! – Ты же замерзнешь… – Я? Замерзну? Нет! А если замерзну, вы меня сумеете согреть, правда? – Да что ж ты со мной делаешь? – простонал он и, накинув куртку, выбежал на улицу. Ева стояла, закрыв глаза и вся дрожа. Вот оно, счастье, совсем рядом… Я люблю его, люблю, и он меня любит, и нам должно быть хорошо вместе, скорей бы он поймал машину… Скорей бы сесть с ним рядом, прижаться и ни о чем не думать. – Ева! Он стоял рядом с ветхой бежевой «победой» и держал открытой заднюю дверцу. Она юркнула на сиденье, а он захлопнул дверцу и сел рядом с шофером. От обиды она чуть не взвыла. – Ева, возьми куртку. Она открыла глаза. Он обласкал ее взглядом. И она поняла, что он просто побоялся сесть с ней рядом. Ничего, мы скоро приедем… Я свяжу ему новый свитер, в таком нельзя уже ходить… А у меня есть хорошая эстонская шерсть… Если бы знать, что я его встречу, я бы обед сготовила… Он, наверное, голодный… Ничего, в морозилке еще остались пельмени, хорошо Тоник сейчас в Карелии в байдарочном походе, не все съел, он так любит мои пельмени… Тоник… Ой, а как же я ему скажу, что у меня другой мужчина? Нет, не так, у меня мужчина, а он… мальчик еще, избалованный столичный мальчик. И я совсем его не хочу… Я хочу этого седого, старого, в заношенном свитере, с грубыми шершавыми руками… Наверное, впервые в жизни Ева чувствовала себя спокойно и защищенно. Казалось бы, это была просто безумная страсть, с обеих сторон, но она твердо знала, что нашла мужчину своей жизни, инстинкт ее не обманул, он был для нее всем, этот едва знакомый человек. Она знала – он ее не предаст, не бросит, защитит от всех бурь, он даже во сне держал ее за руку, а она смотрела на него, задыхаясь от любви. Наверное, такое редко бывает, во всяком случае она никогда ничего подобного не слышала ни от кого, хотя на практике в гинекологическом отделении больницы вдоволь наслушалась любовных историй. Георгий Иванович успел сказать ей, что завтра должен вернуться в Ленинград, на несколько дней, чтобы уладить дела и перебраться к ней, в Москву. Он сказал, что теперь не отпустит ее никуда. И она свято ему верила. Такой человек просто не может ее обмануть. Сначала она хотела поехать с ним – ну как можно расстаться? – однако потом решила, что не будет виснуть на нем, и к тому же у нее лежала диссертация одного дядьки, которую надо сдать на той неделе. За диссертации платят лучше, чем за обычные тексты, по целому рублю за страничку, против двадцати копеек. Есть разница? И еще за это время она должна пойти к матери Тоника и сказать ей, что не нужно делать ремонт у нее в квартире и заодно вернуть все подарки. А главное, успеть связать Георгию Ивановичу новый свитер… Он что-то замычал во сне, она прижалась губами к его плечу. Как странно, мы с первого взгляда оба поняли, что созданы друг для друга… Ну он, понятно, взрослый многоопытный мужчина, но я? Весь мой опыт это Тоник… А я сразу поняла, что хочу только этого мужчину, нуждаюсь только в нем. Говорят, по-настоящему женщины начинают понимать толк в любви годам к тридцати, но это ерунда, все зависит от мужчины… Если он ТВОИ, ты сразу все поймешь и почувствуешь… |