Онлайн книга «Девственная селедка»
|
– Сразу не сразу, но хоть шанс такой есть. – А ты небось отстал уж за эти годы? – Обижаешь. Меня как из лагеря выпустили, я сразу стал наверстывать… И кое-какие свои соображения имеются. Там на них может быть спрос, а тут не пробить… Сейчас ведь все будет рушиться, до созидания еще не скоро дойдет, а я уж не мальчик… Я чувствовала, что он загорелся этой идеей. Хотя мне было страшно ехать в чужую страну… – Лали, подумай… Он впервые назвал меня этим красивым новым именем, словно обозначая начало новой жизни. – Подумай, мы с тобой увидим мир… Скажи, ты мечтала когда-нибудь попасть, скажем, в Париж или в Лондон? – Даже и мечтать не смела… – К маме своей сможешь съездить… – А ты думаешь, я знаю, где мама? – Разыщем, не проблема! Ты подумай, рожать будешь в Германии. – Я б и тут родила… Ой, Иваныч, нет, нет, мы поедем, куда скажешь, как захочешь, так и будет. Я жить без тебя не смогу, Иваныч, миленький! Ах, как же весело мы жили два с лишним месяца до отъезда! Все время хохотали, хотя иногда казалось, что из этой затеи ничего не выйдет. Однажды, когда Иваныч бегал по всем этим делам – на работу он так и не пошел и мы распродавали все, что только возможно, просто, чтобы не помереть с голоду, в дверь вдруг позвонили. На пороге стояла какая-то женщина в очках, маленькая, худенькая, словно высохшая. – Добрый день, Георгий Браун тут живет? – Да. Вы кто? – Я? Это неважно. Он дома? – Нет. И будет только вечером. – А вы кто? – Я его жена, – с гордостью ответила я. – Жена? Не может быть! – Очень даже может быть. Но вы-то кто и зачем вам мой муж? – Мне надо с ним поговорить… – Так позвонили бы по телефону. – Это не телефонный разговор. – Тогда не знаю… – А вы что, уже ребенка ждете? – она показала на мой живот. В последнюю неделю он вдруг стал здорово заметен. – Ждем! – Послушайте, я не знаю, как вас зовут… – Может, вы первая назоветесь, а то глупо как-то, разговариваем через порог… – Хорошо. Будем знакомы. Меня зовут Зинаида. – Очень приятно. А меня Лали. – Лали? – Да. – Вы грузинка? – Нет, я Евлалия. – Евлалия? Разве сейчас бывают такие имена? Что-то из Островского. – Послушайте, Зинаида, вы может, войдете? – Зачем? Нет. Я все поняла. Я пойду. – А что передать Георгию Ивановичу? – Ничего. Уже ничего не нужно. Я пожала плечами. Она ушла. Странная какая… Наверное, из его прежней компании. Диссидентка… И небось влюблена в Иваныча. Мне казалось, все женщины должны в него влюбляться. Правда, Женька, когда его увидела, покрутила пальцем у виска. – Евка, ты часом не рехнулась? А бабы в Половинке наоборот, завидовали мне. Даже дуреха Шурка сказала на похоронах бабушки: Да, свезло тебе, с таким не пропадешь. Вечером, когда вернулся Иваныч, я рассказала ему о приходе Зинаиды. Он нахмурился. – А ты почему ее не пригласила меня подождать? – Я приглашала, она не захотела. Иваныч, она ж в тебя влюблена как кошка, ей небось противно было сидеть с твоей беременной женой, которая еще в два раза моложе нее. – Ох, ты и наглая стала, Лалька. И нисколечко она в меня не влюблена, просто старый боевой товарищ. Небось узнала, что я собрался уезжать… Отговаривать пришла… Дня через два он рассказал, что Зинаида все-таки нашла его. И действительно уговаривала остаться. – А еще она меня упрекала, что я тону в мещанском болоте, что это стыд и позор для такого, как я. – А ты что сказал? – Я? Сказал, что люблю свою жену и будущего ребенка, – просто ответил он. – А она? – А она заявила: «Уверена, это твоя вертушка за границу захотела, за колбасой и тряпками». Вот какое ты впечатление на серьезных людей производишь, – смеялся он. – А мне на серьезных плевать, мне главное на тебя нужное впечатление производить. Произвожу? – Производишь, еще как производишь… Совсем меня с панталыку сбила… Если б ты знала, как тебе идет этот животик… Ты мне потом еще родишь, правда? Он целовал меня в живот, гладил, и я совершенно забыла, что это не его ребенок… Я была счастлива. И чувствовала себя прекрасно. Иваныч учил меня немецкому, мне казалось, я никогда не усвою эту жуткую грамматику. – Ничего, – утешал он меня, – в Германии все будут говорить по-немецки, и ты начнешь, никуда не денешься. А еще он рассказывал мне об истории, литературе… Он столько всего знал! А однажды он вернулся вечером, лицо у него при этом было хитрое и веселое, значит, принес мне какой-то подарочек или что-то вкусное. – Вот, смотри, что я для тебя добыл… Он достал из кармана маленькую прозрачную коробочку, где лежал красивый флакончик. – Ой, что это? – Духи. Французские. Называются «Любовь». – Иваныч, ты с ума сошел, у нас же денег нет! – Это подарок тебе от одной писательницы. – От какой еще писательницы? – Ей семьдесят шесть лет, не ревнуй! Просто мы давно знакомы, я зашел к ней по делу, ну и рассказал о тебе. Вот она прислала… Понюхай! Духи были чудные, фирмы «Коти». – Нравятся? – Да, еще бы… У меня никогда французских духов не было… – А знаешь, что писал Гёте о духах? – Нет, откуда? Он прочел что-то по-немецки. – Поняла хоть словечко? – Нет! – Так и быть, прочту по-русски, пока мы в России, тем более перевод уж больно хорош. «За флакон благоуханий, что как твой мизинец мал, целый мир существований безымянной жертвой пал». [1] Каково? – Прочти еще раз. Я не все поняла. Он повторил. – Да, красиво. Это цветы имеются в виду, да? – Господи, как я тебя люблю, – туманно ответил он и стал меня целовать. |