Онлайн книга «Девственная селедка»
|
– Нет, я пойду с тобой. Просто поговорим о другом. – Как угодно. – Ева, ты, значит, так и не стала врачом? – Нет. В первые годы в Германии было очень трудно, я не знала языка, а потом… Я уже не захотела. – Понятно. А с мамой своей ты встретилась? – Да, но… Ты же помнишь маму, она всегда была немножко странной. Они тогда все-таки уехали в Америку. А через несколько лет мама разошлась с мужем и уехала к каким-то индейцам. Потом перебралась в Перу. И сгинула. Я никогда по сути не была ей нужна. Я поняла, что когда человек с темными непросвещенными мозгами, да еще художественно одаренный, сталкивается с чем-то то ли мистическим, то ли просто модным, не в смысле одежды, конечно, с модным течением, что ли, у него быстро съезжает крыша. – У, как безжалостно. На тебя это даже не похоже. На тебя прежнюю. – А меня прежней давно нет. Ну, вот мы и пришли. Подожди меня вон в том кафе, я буду минут через двадцать. Она вошла в какую-то контору. А он поплелся в кафе. Да, она непрошибаема! Но я ее все-таки прищучу! Но какова… Деревенская в сущности девка, а какой шик, какой аристократизм в каждом жесте. А может приударить за ней, жениться? Ну, это вряд ли. К тому же я уверен, у нее отбою нет от мужиков. Такие холодные стервы обычно пользуются успехом. Он сразу заказал кофе и воду без газа, хотя ему не нравилось это кафе. Тут курили. Через пятнадцать минут вошла Ева. Он вскочил ей навстречу. Помог снять плащ. Она была в строгом сером платье с бирюзовым шарфом. Глаза тоже казались ярко-бирюзовыми. Она села, достала из сумки изящный кожаный портсигар и зажигалку. – Будьте добры, мне капучино с корицей, – улыбнулась она девушке-кельнерше. – Ева, ты куришь? – поморщился он. – Да. Тебе неприятно? Так я тебя не держу. – Ева, ты почему хамишь? – Потому что не понимаю цели твоего появления. – Я хочу видеть сына. – Зачем? Он вконец растерялся. Ждал, что она хотя бы спросит, какого сына, начнет возмущаться. Но нет. – Что значит зачем? – Зачем тебе понадобился сын? – Я хочу его видеть. Это же мой сын? – Ну и что? – Как ну и что? Я имею право… – Хорошо. Я дам тебе его телефон. Позвони ему и договорись о встрече. Он уже взрослый и я тут не при чем. – То есть ты хочешь сказать, что он в курсе? – Да. – Но зачем? – Что зачем? – Зачем ты ему сказала? – Потому что я могла предположить, что в один прекрасный день ты заявишься ко мне с этим разговором. И не хотела травмировать сына. – Но с чего ты взяла, что я появлюсь? Я же только совсем недавно узнал, что у тебя есть сын. И буквально почувствовал, что он мой. – Вот видишь… – Так ты и вправду не против, чтобы я с ним увиделся? – Нет. – С ума сойти… – он был совершенно сбит с толку. – Тебя предупредил мой брат? – Нет. Просто когда я совершенно случайно познакомилась с твоим братом на Корфу, я быстро оттуда уехала, и решила подготовить сына к возможности такого поворота дел. – Ну, ты даешь… Впрочем, ты всегда была холодной и расчетливой. – Расчетливой? – Ева опять подняла бровь. – Ну, не в материальном смысле… – Да уж. – Так дай мне телефон. – Пожалуйста, записывай. – Она продиктовала ему два номера. – Спасибо. – Его зовут Петер. – Петя, значит… Послушай, Ева, я помню, когда вернулся из байдарочного похода, мама мне сообщила, что у тебя появился другой. Я помчался к тебе… – И что? – Там у тебя делал ремонт какой-то старый мужик. Это и был твой хахаль? – Представь себе. – Но что ты в нем нашла? – Всё, Тоник, абсолютно всё. Мужа, фантастического любовника, друга, отца, которого не знала, словом, абсолютно всё. – А он был в курсе, что ребеночек не его? – Конечно. Ты же знаешь, я терпеть не могу вранья. – Знаю, – вздохнул он. – Что, так-таки и прожила жизнь ни разу не соврав? – недобро прищурился Платон. – Ну почему? Соврать по мелочи, для спокойствия близких, это не страшно, а вот глобального вранья не выношу. Оно мешает спокойно спать. – Но ты же врала сыну, что этот твой старикашка его отец? – Ну, во-первых, я надеялась, что никогда больше тебя не увижу, во-вторых, он был ему настоящим, я бы даже сказала, идеальным отцом, а в-третьих, этот, как ты изволил выразиться, старикашка, даже в последний год жизни в постели давал фору тебе двадцатитрехлетнему! – Ну ты и сука, подлая грязная сука! – прошипел он. – Возможно. Но ты сам напросился. Все, Платон Николаевич, с меня довольно. Я дала тебе телефон сына. А с тобой мне неохота дальше общаться. Она встала, но он схватил ее за руку. – Подожди, тварь! – Что еще? – Сядь, хуже будет. – Ты мне угрожаешь? Он выпустил ее руку. – Сядь! Ева, прошу тебя, сядь! – Что еще? – Скажи мне только одно… – Ну? – Что у тебя с моим братом? – Ничего. Ровным счетом ничего. – И он тебе даже не нравится? – Нравится. Вернее, нравился… там, на Корфу. А больше я его не видела. – Думаешь, я поверю? Это же не глобальное вранье, а так, мелочь, для спокойствия души. – Послушай, это твои проблемы. Все, что ты хотел узнать, ты узнал. – Я уверен, что ты настроила сына против меня. – Даже не собиралась. – Ой ли! – Да зачем мне это? К тому же ругая тебя, я бы только уронила себя. Я больше тебе скажу… Если ты сумеешь найти подход к Пете, я буду даже рада. Только один совет на прощание. – Любопытно. – Не вздумай ругать меня. Этого он не прощает. Желаю удачи. Пока. Лали влетела в магазин. Слава богу, покупателей не было. – Ну что? – сразу спросила Ирма. – Черт знает что! Я такого ему наговорила… Понимаешь, он меня бесит, я совершенно не могу его выносить. Мне противно даже, когда он до меня дотрагивается. |