Онлайн книга «Библия улиток»
|
– Когда ты ушел из Края? – спросил я, чтобы отвлечь его от этого занятия. – Что? – Я не видел тебя в Крае. Ты ушел до меня… или появился после? – А, – коротко сказал Сантана. – Я не был в Крае. Я до последнего работал с капитаном. Сам знаешь, некоторые вещи мы понимаем намного лучше него. Его расстраивало, что то, что рождается по стандартам ДНК, – очень несовершенное и плохо приспособлено к выживанию. Он занимался улучшениями, но многие из улучшений не уживались с человеческим сознанием. – Шутишь. – Нисколько. Я десять лет жизни отдам, чтобы не встречаться с теми штуковинами, которые у него с ума посходили. Надеюсь, они передохли. Строго говоря, – добавил Сантана, – мы все тот самый генетический мусор и уроды. Как ни странно прозвучит, но нормальные на этой планете – синдромеры и сумасшедшее старичье. Они появлялись на свет естественным путем… Каждый из них – продукт тысячелетнего генетического отбора, а мы – слив из того, что капитан намешал в своих колбах… Он остановился и вытер пот со впалой щеки. – Жарко… – А я еще вполне ничего… Сантана развернул плоскую медицинскую сумочку, нерешительно покатал в ладони несколько красных шариков-таблеток. – Подбодрит, конечно… – пробормотал он. Я остановился. Под ботинками скрипнуло битое стекло. – Что там полезного? Давай сюда. И Сантана решился, сам проглотил пару таблеток и мне две скормил. Солнце вылезло в зенит, повисело там алым, грозным, а потом потащилось вниз, запутавшись в каком-то нестерпимо-красном киселе. От земли жарило так, что ноги болели до колен. Мои кожаные штаны перестали сгибаться, и я шагал как жираф. Лямка рюкзака упиралась в плечо сначала ощутимо, потом тяжело, а потом вцепилась в кость будто бесовский раскаленный кнут. Дышал я носом, но язык лежал во рту, словно запеченная мышь. Нет воды, нет. Во всем мире нет воды, ее не существует, и потому я не могу хотеть пить. Я никогда не видел белопенных юбок водопадов, красной мозаики на дне прозрачного ручья, никогда не видел мятого ведра Денни… и самого Денни я никогда не видел. Пустыня тихонько поплыла и перевернулась. Она и не пустыня вовсе, а стылый космос за выпуклыми линзами экранов, белый звездный свет, и солнечное яркое пятно. Капитан Белка с гигантским шприцем наперевес подбирается ко мне и шепчет: «Ну-с, Марк, один укол, и ты никогда больше не захочешь пить. Хорошее улучшение, правда?» «Я хочу пить», – пробормотал я в ответ… «Нет-нет. Это так НЕСОВЕРШЕННО.» «Я хочу пить! Понял? Хочу!!!» Капитан взмахнул шприцем и всадил иглу мне в шею. В шею. Прямо в коммуникационный паз. В биокоробе глухо щелкнуло: отключена первая степень защиты. – Стой! – заорал я и выгнулся. Космос взорвался. Солнце светило мне прямо в глаза, лиловое, в грязной оторочке вечернего света. Руки, которыми я упирался в землю, вспыхнули. – Если будешь дергаться – сделаешь мне больно… – предупредил меня Сантана. Он скинул повязку и снова смотрел светлым слоистым глазом, словно диковинная птица-падальщик, ослепшая от голода. Короткий изогнутый крюк, вцепившийся в паз на моей шее, провернулся с еле слышным щелчком. В горле глухо булькнуло, кровь выплеснулась на белую руку Сантаны и немного – на краешек черного свитера. – Не шевелись, – сказал Сантана. – Мне больно. И я застыл. По глотке волочилось что-то рыхлое и жирное, оно то опускалось ниже, то клубилось прямо в горле, и тогда толчками выплескивалась свежая кровь. В солнечных искрах, красные, словно лакированные, вдруг вытянулись длинные фигуры и обступили нас. Сантана ахнул и выпустил меня, но я никуда драпать не собирался, а, наоборот, вцепился в него и забормотал, отплевываясь от соленых сгустков: – Что это за хрень? Где их кожа? Кожа где? Фигуры согнулись разом, и я увидел внимательные глаза-шарики. – С-суки, – выдохнул Сантана и схватился за мои плечи. – Не шевелись, а… Не шевелись… Начался чудовищный хоровод. Покачиваясь и скрипя желтыми и синеватыми связками, выворачивая руки и голени, фигуры затопали вокруг нас, иногда, когда кто-то из них разворачивался и раскрывал рот, я видел живой розовый скользкий язык. – Кыш, – несмело пробормотал Сантана, и я увидел, как он тянется к рюкзаку. Они ушли прежде, чем он начал стрелять. Ушли, оставив чудовищные следы – капли, комки, нитки, трубки, – все живое и быстро высыхающее на вечернем солнце. – З-закрой мой короб, – сказал я, пытаясь подняться. – Марк, – сказал Сантана спокойно и деловито. – Прости. Но у тебя в охлаждающей системе есть вода. Нам хватит на двоих – стакан точно наберется. – Закрой мой короб!!! – Как хочешь. – Изогнутым крюком он снова подцепил паз на шее, повернул, дернул, и мне стало легче. – Все, – сказал я Сантане. – Желаю удачно поучаствовать в освобождении мира. Пока. – Марк! – крикнул он мне вслед. – Ма-арк! Я сдохну, и ты будешь виноват! Ты меня убьешь, понял? Как жаль, что у меня закончился ром. Самое время – все мои внутренности болят, а во рту мерзкий вкус металла с душком открытой раны, оставленной преть на солнцепеке. Я не оборачивался, но знал, что он бредет следом за мной. Так мы и ползли по пустыне, словно два глупых муравья, две черненькие точки на каменном столе нового мира, и когда солнце село, тьма поглотила нас. На кладбище было полным-полно разрытых могил. Не тех, прежних, а относительно свежих, над которыми вместо крестов и памятников сооружали кучку из камней. Так вот, кучки остались, а под ними зияли черные ямы. Из них несло прохладой и запахом сырой глины. Воду я нашел. Из стены грубо сложенного склепа торчала ржавая труба и бежала из нее идеально холодная и чистая струйка. Сначала я налил воды в флягу и тут же все выпил. Меня вывернуло через пять минут, и я стал осмотрительнее. Снова набрал воды, но пил маленькими глотками. Потом отмыл руки и лицо от соленой мерзкой корки, привалился к стене склепа и задышал, стараясь успокоиться. Вместо солнца надо мной теперь болталась лимонно-желтая луна, похожая на пирог с глазурью из свежей цедры. Черные кресты поднимались в ночи, как черные солдаты с арбалетами наперевес. Мне даже показалось, что я различаю лица. За ними вилась фигурная ограда – это копейщики, восставшие из мертвых, чтобы взять бастион-склеп… А над склепом, раскинув руки, с благостным и приятным лицом вздымается мраморный генерал – с бородой и в хитоне. Наполнив фляжку третий раз, я бросил рюкзак, и побрел назад, спотыкаясь и сползая вниз по земляным насыпям. |