Книга Мятежные ангелы, страница 75 – Либба Брэй

Миссис Уортингтон действительно шагает в нашу сторону, и девушки идут за ней следом. Я очень надеюсь, что меня не выдаст вспыхнувший на щеках румянец; мне не нравится снобизм леди Денби.

— Добрый вечер, леди Денби, — говорит миссис Уортингтон, сияя улыбкой.

Леди Денби не подает ей руку. Она раскрывает веер, но отвечает:

— Добрый вечер, миссис Уортингтон.

Фелисити тоже ослепительно улыбается. И если бы я не знала свою подругу, я бы не заметила льда в ее глазах.

— Ох, Энн, да ты, похоже, потеряла свой браслет!

— Какой браслет? — не понимает Энн.

— Тот, что герцог прислал из Санкт-Петербурга. Может, ты уронила его в туалетной комнате? Мы должны его поискать. Джемма, ты не против помочь нам?

— Нет, конечно, — отвечаю я.

— Только поспешите, — предупреждает бабушка. — Спектакль скоро начнется.

Мы удираем в туалетную комнату. Там несколько дам вертятся перед зеркалами, поправляя шали и драгоценности.

— Энн, если я говорю, что ты потеряла браслет, будь добра мне подыгрывать! — сердито говорит Фелисити.

— Извини, — бормочет Энн.

— Ох, как я ненавижу эту леди Денби! Она ужасная женщина! — цедит сквозь зубы Фелисити.

— Неправда, — возражаю я.

— Ты бы не стала ее защищать, если бы не была ослеплена ее сыночком.

— Я совсем не ослеплена! Он просто пригласил нашу семью в оперу.

Фелисити вскидывает брови, давая понять, что не верит ни единому моему слову.

— Возможно, вам будет интересно узнать, что я выяснила кое-что насчет моего амулета, — говорю я, спеша сменить тему разговора.

— Что именно? — спрашивает Энн, снимая перчатки, чтобы поправить прическу.

— Око Полумесяца, похоже, представляет собой нечто вроде компаса. Именно это пыталась мне сказать Нелл Хокинс. Я думаю, он может привести нас к Храму.

Глаза Фелисити вспыхивают.

— Компас! Мы должны проверить прямо сегодня вечером!

— Сегодня вечером?

Я ошеломлена.

— Здесь? Когда вокруг толпы народа? — Я чуть не сказала «когда рядом Саймон». — Да это просто невозможно!

— Очень даже возможно, — шепчет Фелисити. — Перед самым антрактом скажи бабушке, что тебе необходимо выйти в туалетную комнату. И мы с Энн сделаем то же самое. Встретимся в фойе и найдем местечко, чтобы войти в сферы прямо отсюда, из театра.

— Не так-то все просто, — возражаю я. — Бабушка меня не отпустит, во всяком случае, одну.

— Придумай что-нибудь, — настаивает Фелисити.

— Но это будет нарушением приличий!

— Боишься, что Саймон плохо о тебе подумает? — неодобрительно бросает Фелисити. — Ты вроде пока что не помолвлена с ним!

Я чувствую себя так, будто меня ударили.

— Я и не говорила ничего подобного!

Фелисити улыбается.

— Значит, договорились. Прямо перед антрактом. И не задерживайся.

Придумав этот план, мы поворачиваемся к зеркалам, поправляем волосы и платья.

— А он пытался тебя поцеловать? — бесцеремонно спрашивает Фелисити.

— Ох… нет, конечно! — отвечаю я, смутившись.

Я очень надеюсь, что нас никто не слышит.

— Я бы на твоем месте держалась поосторожнее, — говорит Фелисити. — Саймон слывет дамским угодником.

— Со мной он держится как безупречный джентльмен, — возражаю я.

— Хмм… — тянет Фелисити, с хитроватым видом глядя на свое отражение в зеркале.

Энн безуспешно щиплет себя за щеки, надеясь вызвать хотя бы легкий румянец.

— Мне так хочется познакомиться с кем-нибудь сегодня… С кем-нибудь добрым и благородным. Из тех, кто с удовольствием помогает другим. Вроде Тома.

Два ярко-красных рубца виднеются на внутренней стороне ее запястья. Отметки свежие, похоже, им всего несколько часов. Она снова резала себя. Энн замечает, что я смотрю на нее, и ее щеки снова отчаянно бледнеют. Она быстро натягивает перчатки, скрывая шрамы.

Фелисити ведет нас обратно, попутно здороваясь с какой-то знакомой своей матери. Я хватаю Энн за руку, и она морщится.

— Ты мне обещала, что не будешь больше этого делать, — говорю я.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — сержусь я.

Она смотрит мне в глаза. На ее губах играет слабая печальная улыбка.

— Лучше уж я сама себя буду ранить, чем они будут ранить меня. Не так больно.

— Не понимаю…

— У вас с Фелисити все по-другому, — говорит Энн, едва не плача. — Разве ты не видишь? У меня нет будущего. Для меня ничего нет. Я никогда не стану важной леди и не выйду замуж за кого-нибудь вроде Тома. Я могу только притворяться. Это ужасно, Джемма.

— Ты не знаешь, что может случиться, — возражаю я, пытаясь хоть как-то ее утешить. — Никто этого не знает.

Фелисити замечает, что мы отстали, и возвращается.

— В чем дело?

— Ни в чем, — бодро отвечаю я. — Мы идем.

Я беру Энн за руку.

— Все меняется. Повтори это.

— Все меняется, — тихо, послушно повторяет она.

— Ты в это веришь?

Энн качает головой. По ее пухлым щекам скользят слезы.

— Мы что-нибудь придумаем. Обещаю. Но прежде всего ты должна мне обещать, что прекратишь это. Прошу тебя.

— Я постараюсь, — говорит Энн, прижимая к лицу руку в перчатке и стараясь улыбнуться.

— Так, вот это неприятно, — говорит Фелисити, как только мы присоединяемся к толпе зрителей в фойе.

Я прослеживаю за ее взглядом… Это Сесили Темпл. Она стоит рядом со своей матерью, вытягивает шею, глядя в нашу сторону, как будто надеется, что увидит что-нибудь необычайно интересное.

Энн впадает в панику.

— Меня разоблачат! Я погибла! Для меня это конец!

— Прекрати! — рявкает Фелисити.

Но Энн, безусловно, права. Сесили может развалить всю историю о знатной русской родне Энн и родственнике-герцоге, как карточный домик.

— Мы ее обойдем, — говорит Фелисити. — Давайте сюда. Мы можем пройти по противоположной лестнице. Джемма, прямо перед антрактом! Не забудь!

— В третий раз повторяю — не забуду! — терпеливо отвечаю я.

Огни вокруг начинают мигать, предупреждая о скором начале спектакля.

— А, вот вы где!

Это Саймон. Он ждет меня.

— Вы нашли браслет мисс Брэдшоу?