Онлайн книга «Внук сотника»
|
– Кхе! Ребята, да кто из вас купец-то? Дед был доволен как кот, безнаказанно обожравшийся сметаны. – Как это?.. – наконец вымолвил Никифор. – Михайла, как это ты? Стой! Не рассказывай, пусть сами догадаются. Три дня вам на раздумья! Слышали? А мне потом объяснишь. – Дядя Никифор, да это шутка, ради праздника. Дозволь объяснить, сами они не догадаются. – Папаня! Не догадаемся, дозволь! Тебе же и самому любопытно! – дружно поддержали Мишку «апостолы». – Шутка, говоришь? – Никифор прицелился в Мишку зеленым кошачьим глазом. – Ну ладно, объясняй. – Все очень просто. Они задумали число, я его не знаю, но мне и не нужно. Я же их заставил отнять задуманное, значит, остались только те числа, которые я сам и назвал. А с ними можно уже делать, что захочешь: делить, умножать, хоть кренделем закручивать. И кто бы какое число ни загадал, у всех все равно результат одинаковый получится. Некоторое время в горнице стояла тишина, а потом… – Ха-ха-ха, го-го-го! Хитер! Гы-гы-гы, хоть в крендель… Ой, уморил! Громче всех почему-то смеялся дед, впрочем, Никифор с сыновьями не отставали. Участия в общем веселье не принимал только Немой, сосредоточенно вылавливавший из рукава натекшую туда начинку пирога. – Парни! Никому – ни слова, поняли? – Никифор грозно простер длань в сторону сыновей. – Я своих друзей завтра удивлю! Я им такой крендель заверну! Ха! Я с ними еще и на деньги поспорю! Михайла, половину выигрыша – тебе! Пользоваться пьяной щедростью и благодушием Никифора следовало, что называется, «не отходя от кассы». – А друзей-то у тебя много, дядя Никифор? – Не бойся, Михайла, десяток ногат заработаешь, а то и побольше! – Это же полгривны! – удивился Мишка. – А может, и гривну, а может, и две. Ха! Купцы – народ азартный! – Я тебя, дядя Никифор, о другом попросить хотел, если у тебя друзей много… – Много? – не дал договорить племяннику Никифор. – Да половина торжища мои друзья, а как узнают, что вы привезли, так и все друзьями станут. «Внимание, сэр, клиент дошел до нужной кондиции – себя не контролирует. Или притворяется? Все равно, будем брать тепленького!» – На торжище у вас скоморохи выступают? – А как же? Праздник же – проводы зимы, потихоньку уже праздновать начинаем! – Кощуны языческие поют, похабщину всякую? – Ну… – Никифор зыркнул глазами в сторону сыновей. – Не без того, на то и скоморохи. – А согласятся твои друзья, в уплату за проигрыш, пойти на епископский двор всем скопом, да попросить изгнать языческое непотребство с торга? – Чего это ты, племяш, так скоморохов невзлюбил? «Точно! Не так он пьян, как показывает! Впрочем, бизнесмен должен сохранять ясность сознания всегда, особенно тогда, когда его пытаются подписать непонятно на что». – А ты, дядюшка, любишь тех, кто таким же товаром, как и ты, торгует, да еще задешево? – Ха! – Никифор пропустил фамильярное «дядюшка» мимо ушей. – Да я бы их… А скоморохи-то чем торгуют? – Зрелищем, развлечением для людей. – Да разве ж это – товар? – Все, за что платят, – товар. – Хм, верно… И у тебя такой товар есть? «Не держит образ онкл Ник: опять взгляд – как через прицел. Впрочем, и вы, сэр, хороши – он же опытный купец, наверняка чувствует несоответствие формы и содержания. Тщательней надо, сэр Майкл, тщательней». – Есть у меня такой товар, дядя Никифор, и получше, чем у скоморохов, но для начала, как и в любой торговле, мне помошь нужна. Так как, сводишь друзей к епископу? Только надо, чтобы не два-три человека, а толпа в несколько десятков. – Хм, ну если с работниками… И должников призвать… Да всякая шваль ради любопытства притащится… А что за товар-то, глянуть бы? – Всего не покажу – места много надо, да и снасть в санях лежит, но кое-что… Мишка вышел на середину горницы, вытащил все три кинжала и принялся жонглировать. – Так не только я, но и Кузька с Демкой умеют. И стоя на ногах, и верхом. А еще можем на полном скаку кинжалы в землю воткнуть, а потом прямо с седла подобрать. И еще разное, только это на улице надо… Хотя, Андрей, передвинь-ка на угол стола подсвечник! Дождавшись, когда Немой поставит свечу и отодвинется, Мишка отошел в дальний угол и метнул оттуда кинжал. Отточенное до бритвенной остроты лезвие срезало фитиль, и свеча погасла, клинок воткнулся в бревенчатую стену горницы. – Ну, Корней Агеич! – Никифор развел руками, смахнув на пол погашенную Мишкой свечу. – Нет слов! Внуки у тебя… – Учим молодежь помаленьку. – Дед был сама скромность. – Мы же ратное сословие, Михайла вот уже в восьмом колене. Пращуры наши еще с князем Олегом на Царьград ходили. – А как бы все целиком посмотреть? – Невооруженным глазом было видно, что Никифор загорелся идеей. – С конями там… и со всем прочим. – А место огороженное шагов двадцать шириной найдется? – спросил Мишка. – Огороженное? – Ну чтобы лишних глаз раньше времени не было. – Огороженное… огороженное… – Никифор задумчиво потеребил кончик бороды, потом, что-то вспомнив, встрепенулся. – Ха! У меня же один амбар ладейный пустой стоит – ладья до ледостава вернуться не успела. Подойдет? – Глянуть бы. – Ладейных амбаров Мишка ни разу в жизни не видел и, что это такое, мог только догадываться. – Пошли! Никифор с пьяной решительностью поднялся из-за стола, его тут же повело в сторону, но Немой одним мошным движением руки вернул хозяина на место во главе стола. «Все-таки, пьян, но пить умеет. Пьян, да умен, как говорится». – Завтра! – Никифор хлопнул ладонью по столу так, что подпрыгнула посуда. – Михайла, слышишь, прямо завтра достанешь свою снасть и пойдем в ладейный амбар, а там… посмотрим. Но я своему слову хозяин! Если сказал: помогу, значит, помогу! * * * Эллинг для купеческой ладьи, именуемый лодейным амбаром, оказался сооружением неказистым, но просторным, во всяком случае коней по кругу в нем запустить вскачь было можно. Мишка, хоть и слышал, что арены цирков во всем мире имеют одинаковый диаметр, точных размеров не знал, но имеющиеся двадцать шагов его вполне устроили. Работники Никифора быстро расчистили середину помещения, а Мишка с близнецами воткнул по кругу колышки и натянул между ними веревку с привязанными к ней тряпочными лоскутками. – Это зачем? – Никифор, хоть слегка и маялся с похмелья, проявлял к приготовлениям живой интерес. – Зачем тряпки-то? |