Онлайн книга «Внук сотника»
|
«Сын Владимира Мономаха и Гиты – дочери последнего короля саксов Гаральда II, погибшего при завоевании Британии Вильгельмом Нормандским в битве при Гастингсе. Русский князь, а какой только крови в нем не намешано: варяжская, византийская, саксонская… Всего и не перечислишь. Смешно, конечно, но по материнской линии имеет права на английскую корону. Впрочем, почему же смешно? Из-за точно таких же прав на французскую корону началась Столетняя война. А жена гораздо моложе, второй брак, что ли? Но брак, видимо, счастливый – вон как на жену поглядывает. И дочка действительно на ангела похожа, а вот княжич подкачал – худой, бледный, квелый какой-то. Даже и не понять, сколько ему лет – десять, одиннадцать?» Наконец из толпы раздался голос: – Не просвечивает! Все без обмана, княже! Мишка поймал брошенную ему повязку, но, прежде чем продолжить исполнение номера, громко спросил: – Дозволишь продолжать, княже? Получив в ответ кивок, натянул повязку на глаза и уже взял самострел на изготовку, как вдруг сзади, из толпы зрителей, раздался звон маленького колокольчика. «Шутить изволите, господа? Ну ладно, и мы пошутим!» Мишка резко развернулся и направил самострел в сторону зрителей. Послышались испуганные крики и шум, производимый людьми, шарахающимися с линии выстрела. Наконец наступила тишина, и снова раздался звон колокольчика. Мишка нажал на спуск. Дружный выдох толпы, звяк наконечника болта по металлу и звук удара в стену терема. Мишка снова сорвал с головы повязку. На пустом пространстве стоял богато одетый купец откуда-то с Востока (то ли перс, то ли араб) и держал на вытянутой руке веревочку, на которой болтался покореженный попаданием колокольчик. – Маладэс! Карош воин! Мусульманин стянул с пальца массивный золотой перстень с камнем и швырнул Мишке. Мишка даже не шевельнулся, чтобы поймать награду, перстень упал ему под ноги. – Дозволишь принять, княже? Араб (или перс?) что-то зло выкрикнул по-своему. Князь Вячеслав пристукнул ладонью по подлокотнику кресла, а стоящий рядом с ним боярин выкрикнул: – Почто гостя княжьего обижаешь? Головы лишиться захотел? – Я твой подданный, а не сарацинский! – ответил Мишка, глядя на князя в упор. – Волкодав из чужих рук корм не берет! – А ты – волкодав? – Теперь вопрос уже прозвучал из уст самого Вячеслава. – Пока – нет! – Мишка нахмурился, сжал губы и, вскинув голову, подчеркнуто выпрямился. – Пока – нет, но буду! Невербальный ряд, соответствующий эмоции «непреклонная решительность» в исполнении мальчишки, должен был выглядеть смешно, и Мишка не ошибся – сработало! Князь хмыкнул, покосился на мусульманина и произнес вроде бы про себя, но так, что слышно было всем: – А щенок-то – породистый. Перстень остался лежать на земле, представление покатилось дальше. В конце, уже выведя под уздцы коня с гордо восседающим на нем дедом, Мишка махнул музыкантам, чтобы умолкли, и громко спросил: – Матушка княгиня, дозволь красавице твоей Анне Вячеславне подарок поднести? – И, не дожидаясь ответа, бросился сквозь расступающихся зрителей к крыльцу. – Погляди, княжна, куколка-то с секретом! Сидящая у княгини Ольги на коленях маленькая княжна расширенными от удивления глазами следила, как матрешки одна за другой появляются на свет, а когда опрокинутый ванька-встанька сам собой принял вертикальное положение, даже пискнула от восторга. – Вот, Анна Вячеславна, ты здесь самая красивая, у тебя и игрушки должны быть самыми красивыми! – Что ж ты… волкодав, – подал голос князь, с интересом, как заметил Мишка, наблюдавший за «размножением» матрешек, – сам даришь, а принять подарок гордишься? – Так среди своих же, княже. Мне с тобой в поле не ратиться, я в бой под твоим стягом пойду. – Так уверен? Что имел в виду князь, Мишка не понял, но, делая вид, что поправляет одну из матрешек, ответил так, чтобы слышно было одному князю: – Киев далеко, а мы все – здесь. Вячеслав Туровский, кажется, заинтересовался – даже слегка склонился в кресле в Мишкину сторону. – Сам придумал или слыхал от кого? – Вся сотня в том заедино. Вон сотник Корней твоего слова ждет. – А ты ему внук, говорят? – Так, княже, Михаилом крещен. – Гляди-ка, сынок, тезка твой! – Вячеслав обернулся к княжичу, но тот остался равнодушен. Мишка понял, что предлагать ему стрельнуть из самострела не стоит. – Збройко! – Князь сделал знак одному из рынд. – Сотников внук Михаил перстень обронил. Принеси-ка! Парень вмиг слетел с крыльца, подобрал перстень и, взбежав по ступенькам, протянул его Мишке. Мишка, не дотрагиваясь до перстня, указал глазами на князя. Рында поколебался, но подчинился. – Значит, все-таки из одних только рук? – Князь покрутил в пальцах перстень. – Так, что ли? – Только так, княже, иначе – беда! – Держи, заслужил. – Вячеслав подал перстень Мишке. – Но и гостя моего поблагодари. Мишка нашел глазами купца, приложил перстень колбу, потом к губам. Прижав руку к сердцу, поклонился. Княжий гость дернул щекой, но все же слегка кивнул в ответ. – Восточные обычаи знаешь? – заинтересовался князь. – Откуда? – Мы же не смерды, княже! Род свой в восьмом колене считаем – от десятника Лисовина, который еще с вещим князем Олегом на Царьград ходил! Потому не только ратному делу, но и наукам… Мишка запнулся, наткнувшись на какой-то уж очень пристальный взгляд княгини. – Может быть, – княгиня секунду помолчала, – тебе и рыцарские обычаи известны? Она разжала пальцы, и к Мишкиным ногам упал маленький платочек. Мишка подхватил его и, опустившись на одно колено, протянул княгине. – И галантное обхождение тоже… ваше высочество. «Блин, что за спектакль? Дед там внизу уже, наверно, в землю врос, а они тут со мной беседуют, да еще как беседуют! В чем дело?» – Вижу, правду о тебе рассказывают – необычный ты… мальчик, – проворковала княгиня. – Аннушка, что ж ты Михаила за подарок не поблагодаришь? – Благодарствую, Михаил, – старательно выговорила княжна, чувствовалось, что букву «р» она научилась выговаривать совсем недавно. – Рад служить, государыня Анна Вячеславна! Только позови! – А если и вправду позовем? – негромко спросила княгиня. «Да что тут происходит-то? Князь вроде бы и не слушает – о чем-то с боярином говорит. Во что же я опять влипаю?» – У меня пока только три самострела, матушка, но будет больше. Всегда, по первому твоему зову… |