Книга Последний хранитель, страница 65 – Йон Колфер

Батлер нес завернутого клона на руках и неожиданно вспомнил о том, как девять лет назад так же нес по этому полю кое-кого другого, слушая шелест высоких трав.

«Тогда это была Холли».

Его воспоминания прервал голос Фоули:

— Батлер, ты должен положить тело в розы. В самый центр спирали. Без систем жизнеобеспечения процесс вырождения начнется в считаные минуты.

Батлер осторожно положил клона внутрь спирали, на мягкий клочок земли, где его не поцарапают шипы роз.

Холли опустилась на колени, чтобы расстегнуть молнию кокона. Она откинула раскрывшиеся клапаны в стороны — внутри лежало новое тело Артемиса в больничной пижаме. Дыхание клона было прерывистым, а лоб покрылся капельками пота.

Фоули быстро наклонился над клоном, выпрямляя его конечности и наклоняя голову назад, чтобы освободить воздушные пути.

— Розы, — сказал он. — Это знак того, что здесь присутствуют остатки магической силы. Готов биться об заклад, они в точности повторяют очертания оригинальной руны Брюна Фадды.

— Ты связываешь все свои надежды с цветочной клумбой, выросшей посреди лужайки?

— Нет, Батлер, разумеется, нет. Но Брюн Фадда обладал могучей магией, и с ее поддержкой душа Артемиса вполне могла просуществовать последние несколько месяцев.

— А если все это не сработает, Холли? — склонил свою коротко стриженную голову Батлер. — Что если я позволил Артемису умереть?

Холли быстро обернулась и поняла, как напряжены сейчас все нервы Батлера. Полгода он отказывался поверить в смерть Артемиса и не сможет простить себе, если тот не вернется к жизни.

«Если все это действительно не сработает, Батлеру никогда не выкарабкаться», — поняла она.

— Это сработает! — сердито сказала Холли. — И давайте меньше слов, больше дела. Сколько у нас времени, Фоули?

— Без систем жизнеобеспечения клон сможет протянуть около пятнадцати минут.

Батлер понял, что времени на препирательства нет. Он должен и будет делать все, от него зависящее, чтобы все удалось.

— Хорошо, Холли, — проговорил он, вставая по стойке «смирно». — Что я должен делать?

Холли присела на корточки в метре от клона, обхватив пальцами стебли роз, не обращая внимания на царапавшие ее кожу шипы.

— Все уже сделано. Теперь Артемис либо вернется, либо мы вновь потеряем его, и на сей раз навсегда.

«И нечто важное в себе мы потеряем тоже», — мысленно добавил Батлер.

Они ждали, но ничего необычного не происходило. Пели птицы, в живой изгороди шелестел ветер, откуда-то с полей доносился звук работающего трактора. Холли начала беспокоиться и принялась тащить из земли стебли цветков. Батлер стоял, неотрывно глядя в лицо клона, и вспоминал дни, проведенные со своим шефом.

«Таких людей, как Артемис, никогда не было, — думал он. — Хотя из-за его проделок моя служба никогда не была легкой. — Батлер улыбнулся. — Артемис всегда старался прикрыть мне спину, хотя с трудом дотягивался до нее».

— Холли, — тихо сказал он. — Ничего не происходит…

Тут ветер изменил направление, и Батлер неожиданно уловил аромат роз. Холли подползла к его коленям.

— Нет, что-то происходит, мне кажется, что-то происходит.

Ветерок сорвал несколько розовых лепестков и закрутил их, поднимая в небо. Затем все новые и новые лепестки закружились вдоль всей оранжевой спирали, быстро обнажая все цветки. Лепестки поднимались в воздухе словно бабочки, порхая, сверкая, заполняя собой небо, закрывая солнце.

— Артемис! — позвал Батлер. — Отзовись!

«Неужели это ему удалось? Неужели настал решающий момент в судьбе Артемиса Фаула?»

Лепестки кружились с шумом, напоминавшим вздохи, а затем неожиданно, словно камешки, упали вниз. Клон оставался неподвижным.

Холли медленно придвинулась, словно заново учась держаться на ногах, затем опустилась на колени и обхватила руку клона.

— Артемис, — умоляюще позвала она. — Артемис, прошу тебя.

По-прежнему ничего. Клон даже не дышал.

Забыв о своих всегдашних безупречных манерах, Батлер отодвинул Холли в сторону.

— Простите, капитан. Это по моей части.

Он встал на колени рядом с бледным клоном и приложил свою ладонь к его сердцу. Оно не билось.

Батлер отклонил голову клона назад, зажал ему нос и мощно выдохнул в его неподвижные легкие.

И услышал под своей ладонью робкий удар сердца.

— Холли, мне кажется, — Батлер откинулся назад, — мне кажется, это сработало.

Холли подобралась ближе по ковру из розовых лепестков.

— Артемис, — настоятельно позвала она. — Артемис, возвращайся к нам.

Клон два раза медленно вздохнул, потом сделал еще несколько быстрых судорожных вдохов, и, наконец, Артемис открыл глаза. Оба глаза у него теперь были одинаковыми, пронзительно-голубыми. Вначале они выражали шок, боль и недоумение, а затем широко распахнулись, словно крылья ночного мотылька.

— Спокойно, — сказала Холли. — Теперь ты в безопасности.

Артемис нахмурился, пытаясь сосредоточиться. Было видно, что его память еще не вернулась к нему, и он, очевидно, не помнил людей, склонившихся над ним.

— Отойдите, — произнес он. — Вы не знаете, с кем вы имеете дело.

— Мы знаем тебя, Артемис, — ответила Холли, беря его за руку. — А ты знаешь нас. Постарайся вспомнить.

Артемис попытался, и постепенно туман в его мозгу начал рассеиваться.

— Вы-ы… — протянул он неуверенно. — Вы мои друзья?

— О, да, — облегченно выдохнула Холли. — Мы твои друзья. А теперь нам нужно унести тебя отсюда, пока местные фермеры не пришли и не увидели, что недавно умершего наследника поместья уводят эльфы.

Батлер помог Артемису подняться на ноги, на которых он пока что держался очень неуверенно.

— Ладно, садись, — подставил Артемису свою широкую спину Фоули. — Но только на один этот раз.

Батлер посадил Артемиса на спину кентавру и сказал, поддерживая его своей огромной ладонью:

— Ты заставил меня поволноваться, Арти. И твои родители совершенно подавлены. Но посмотрим, что с ними будет, когда они увидят тебя.

Пока они шли через поле, Холли показывала Артемису места их недавних сражений, надеясь пробудить его память.

— Скажи мне, — слабым голосом спросил Артемис, — откуда я знаю тебя?

И тогда Холли начала рассказывать ему все с самого начала:

— Все началось однажды летом в городе Хошимин. Жара в нем стояла невообразимая. Излишне говорить, что Артемис Фаул не стал бы мириться с такими неудобствами, не будь на то веских причин. Очень важных для его плана…