Книга Криппен, страница 71 – Джон Бойн

Дью кивнул. Он видел немало подобных магазинов, внезапно появившихся по всему Лондону, однако не одобрял их. Инспектор не болел ни единого дня в своей жизни и поэтому не интересовался чудодейственными средствами и восточными снадобьями.

— Признаться, ко мне никогда раньше не заходили полицейские, — сказал Хоули, когда они сели. — Надеюсь, ничего серьезного.

— Я тоже надеюсь, что ничего слишком серьезного, — произнес Дью, достав из кармана записную книжку и по привычке облизнув кончик карандаша. — Я просто хотел задать вам пару вопросов — вот и все.

— Пожалуйста.

— О вашей жене.

Хоули моргнул и минуту помедлил.

— Моей жене? — переспросил он.

— Да. К нам поступила жалоба, и…

— О моей жене?

Хозяин дома казался удивленным.

— Ваша жена недавно скончалась, не так ли? — спросил инспектор Дью, предпочитая задавать вопросы, а не отвечать на них.

— К сожалению, да.

— Не могли бы вы об этом рассказать?

— Конечно. А что вас интересует?

— Главным образом — обстоятельства смерти. Когда она произошла. Где. В общем, все, что вы пожелаете мне сообщить.

Хоули задумался. Он знал, что подобный момент, возможно, наступит, и приготовил для такого случая речь, но теперь — от неожиданности — немного ее подзабыл.

— Кора, — начал он, — то есть миссис Криппен. У нее был родственник в Америке. В Калифорнии. Дядя. Он написал, что очень болен и ему осталось жить пару месяцев. Это произошло несколько месяцев назад. Она была сильно привязана к нему в детстве и, естественно, очень расстроилась.

— Естественно, — сказал Дью.

— Поэтому решила навестить его.

— Аж в Америке? — спросил инспектор. — Неблизкий путь для кратковременного визита. А у него не было какой-нибудь семьи поближе к дому?

— Нет. Понимаете, у него никогда не было жены, и он жил бобылем. И, как я уже сказал, инспектор, одно время они были очень близки, поэтому он с ней и связался. Она не могла вынести мысли о том, что он умирает и никто не утешит его в конце. Поэтому решила ехать сама.

— Понятно, — сказал он. — И куда именно?

— В Калифорнию.

— Значит, она поехала в Калифорнию за ним ухаживать, и потом…

— Я думаю, она подхватила на борту корабля какой-то вирус и почувствовала себя неважно, прибыв в Нью-Йорк. Оттуда телеграфировала мне об этом, но сказала, что ей обязательно станет лучше, как только доберется до дядюшки.

— У вас сохранилась эта телеграмма?

— К сожалению, нет. Обычно я подобные вещи выбрасываю. Даже не подумал, что она мне может понадобиться.

— Безусловно, безусловно, — произнес инспектор, что-то записав. — Продолжайте.

— Потом она отправилась в поездку через все Штаты — от восточного побережья к западному. Вероятно, это ее и доконало. Неделю или две я не получал от нее никаких вестей, а потом калифорнийские власти телеграфировали мне о том, что она скоропостижно скончалась. Дядюшка пережил ее лишь на пару дней, и похоронили их вместе.

Инспектор Дью кивнул и продолжал что-то записывать, хотя Хоули уже умолк. Инспектор не хотел пока ничего говорить: обычно он давал допрашиваемому возможность полностью высказаться, в надежде, что человек сам себя изобличит. Иногда гнетущее молчание вынуждало людей сказать больше, чем они первоначально хотели. Уловка сработала — когда в полнейшем молчании прошло целых полторы минуты, Хоули наконец снова подал голос.

— Для меня это стало настоящей трагедией, — сказал он. — Никогда не отпустил бы ее, если б знал, что это случится. Я слышал, плавание на трансатлантических судах нередко приводит к гибели. Я плавал на одном, когда переезжал из Америки в Лондон, но не хотел бы это повторить.

— Вы американец? — удивленно спросил инспектор Дью.

— Родился в Мичигане.

— Никогда бы не догадался. У вас ни малейшего акцента.

Хоули улыбнулся.

— Я давно здесь живу, — сказал он. — Видимо, сгладился.

— Нам сообщили, что нет никаких документов, подтверждающих пребывание вашей жены в Калифорнии, — сказал Дью через минуту и, облизнув губы, посмотрел Хоули в лицо: нет ли каких-либо перемен?

— Как это? — спросил он.

— Иностранцы обязаны докладывать властям о своем прибытии в штат, — пояснил инспектор. — Очевидно, нет документов, подтверждающих прибытие Коры Криппен в Калифорнию.

— Нет документов? — повторил Хоули, вникая в суть этих слов.

— И к тому же нет свидетельства о смерти. Или какого-либо подтверждения похорон.

— Понимаю, — сказал Хоули, кивнув.

Вновь на пару минут воцарилось молчание, однако на сей раз его нарушил сам инспектор Дью.

— Возможно, вы проясните это, — сказал он.

— Насколько я понимаю, инспектор, — произнес Хоули, — вы говорите, нет документов, подтверждающих, что Кора Криппен прибыла в Калифорнию и там умерла.

— Совершенно верно.

— Дело в том, что жена была не совсем обычным человеком и имела несколько, как бы это сказать, псевдонимов.

— Правда? — сказал Дью, выгнув брови дугой. — А зачем они ей? Она была романистка?

— Нет, конечно нет, — рассмеялся Хоули. — Артистка. Певица мюзик-холла. И в театральном мире называла себя Белла Элмор. Так что, возможно, она пользовалась этим именем и в Калифорнии. Или даже своей девичьей фамилией — Тернер. Или, опять-таки, вполне возможно, в паспорте у нее стояло имя Кунигунда Макамотски.

— Простите?

— Кунигунда Макамотски, — повторил Хоули. — Ее настоящее имя. Понимаете, она русско-польского происхождения. Взяла себе имя Кора Тернер лет в шестнадцать, когда решила, что столь экзотическое станет помехой ей в жизни. Быть может, она была права, не знаю. Но вполне возможно, именно это имя стояло у нее в паспорте, поскольку оно, скорее всего, значилось и в ее свидетельстве о рождении. К сожалению, этого документа я никогда не видел, так что не могу быть уверен до конца. Ну вот и разобрались. Она могла там пользоваться одним из этих имен. По правде говоря, Кора Криппен — наименее правдоподобный вариант.

Дью кивнул и закрыл записную книжку.

— Полагаю, это — единственное имя, которое искали, — сказал он, удовлетворившись ответом Хоули. — Видимо, это и все, что мне было нужно узнать, так что теперь я с вами попрощаюсь. Извините, что обеспокоил и задавал вам такие личные вопросы. Несомненно, вы еще в трауре по миссис Криппен.

— Вы нисколько не обеспокоили меня, инспектор, — сказал Хоули, поднявшись и проигнорировав вторую часть замечания Уолтера Дью.

— И конечно, примите мои соболезнования в связи с кончиной вашей супруги.