Онлайн книга «Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе»
|
– Вот вы говорите так, а привезешь в инфекцию, они уцепятся за грибы и начнут вопить: «Вези в Склиф!» – А вы аргументируйте! – посоветовал Данилов. – И потом – я вам напишу отказ, вы на меня сошлетесь и никаких претензий к вам не будет! Доктор вздохнул и ничего не ответил. Сам больной обрадовался тому, что его не взяли в Склиф. Его можно было понять – отравление грибами звучит куда как более грозно, нежели «пищевая токсикоинфекция». Его еще не успели увезти, как приехала очередная карета скорой помощи и привезла женщину, попытавшуюся после ссоры с мужем отравиться таблетками имована. Пациентка оказалась не из приятных – отчаянно истерила, не желала госпитализироваться, угрожала, умоляла и довела всех до белого каления, а Данилова – до головной боли. Следом за истеричкой в приемное явилась женщина, заявившая, что хочет поговорить с дежурным врачом с глазу на глаз. Данилов, вызванный охранником, заявил, что с глазу на глаз он обычно беседует с женой, а на работе предпочитает общаться при свидетелях. Свидетелями были охранник и Таня. Вести разговор при них таинственная незнакомка не пожелала. Фыркнула, развернулась и ушла по направлению к кардиологическому корпусу. – Голимая подстава! – высказался вслед ей охранник. – Вопрос – чья? – вслух подумал Данилов. – Как «чья»? – удивился охранник. – Владимир Александрович не понял, кто это так развлекается, – пояснила более догадливая Таня, – наша администрация или ребята в погонах. – Какая разница? – пожал плечами охранник. – Отфутболили, и все дела. С утра мужик подходил, интересовался, нельзя ли у нас лекарства купить. Я его в аптеку отправил... Разжиться в Склифе лекарствами желающих хватает. Кто-то пытается сделать это по старой памяти, ведь в 90-е годы, как утверждает молва, в некоторых отделениях торговали учетными препаратами почти в открытую. Некоторые сотрудники даже закупали пользующиеся спросом лекарства на стороне и продавали их на работе – как пациентам Склифа, так и посторонним: «Деньги не пахнут». Некоторые считают, что в таком большом учреждении, как Склиф, списать пару упаковок того или иного препарата не составляет труда. В общем, народная тропа, будучи протоптанной, уже не зарастает. Данилов совсем забыл о Полянском и его больничном листе. А тут еще один за другим в реанимацию поступила бригада сантехников из трех человек, отравившаяся метаном, и врачи реанимации попросили Данилова помочь, потому что у них буквально не хватало рук. Сантехники пострадали по своей вине – легкомысленно пренебрегли правилами безопасности. Не обследовали предполагаемое место работы специальным прибором, выявляющим наличие опасных газов, и не взяли с собой противогазы. В результате двое потеряли сознание прямо на рабочем месте, а один успел выбраться наружу и, прежде чем отрубиться, позвал на помощь. – Когда люди научаться думать головой, а не попой, мы останемся без работы! – сказал в сердцах один из реаниматологов. – Не беспокойтесь, – «утешила» его одна из сестер. – На наш с вами век работы хватит! «Печально все это, – подумал Данилов, устанавливая подключичный катетер одному из сантехников. – Еще четыре часа назад это были здоровые, полные сил мужики. У каждого имелись свои планы как на ближайший вечер, так и на всю оставшуюся жизнь. А что теперь? Еще не факт, что вообще придут в себя. Кому это надо? Как все глупо...» Подобные мысли о несовершенстве бытия приходили к нему давно, еще со времен работы в скорой помощи. Когда-то, еще в студентах, Данилов склонен был верить в то, что окружающий мир устроен разумно и логично. По мере взросления и накопления опыта, особенно врачебного, он все больше и больше убеждался в том, что никакой логики в устройстве мира нет. Есть только хаос и определенные причинно-следственные связи, большей частью – неподвластные разуму. Самое стройное и грамотное, на даниловский взгляд, объяснение придумали индусы. Поступки, совершенные в прошлой жизни, влияют на все, что творится в этой. Гениальное решение, особенно с учетом того, что о прошлой своей жизни, если таковая вообще была, никто ничего не помнит. Связей не проследить, до первопричин не докопаться, а значит, и опровергнуть нельзя. «Индус бы сказал, что все четверо в прошлой жизни изрядно грешили, всячески пачкая свою карму, и за это несут наказание, – подумал Данилов. – Интересно, а реанимация в Индии есть?» Когда Данилов собрался идти за больничным листом Полянского, на часах было без двадцати восемь. В надежде на то, что Ольга Николаевна может дежурить, Данилов позвонил в первую «травму» и узнал два огорчительных факта. Ольга Николаевна не дежурила и не оставила перед уходом ни дежурному врачу, ни дежурным сестрам ничего для передачи. Сегодня дежурил доктор Вагин, который вошел в положение и дал Данилову номера домашнего и мобильного телефонов Ольги Николаевны. Прежде чем беспокоить ее, Данилов позвонил Полянскому. Вдруг тот вспомнил про больничный и отправил за ним Катю? Увы, про больничный и выписку Полянский вспомнил только с подачи Данилова. – Блин! Как же это я? Совсем из головы вылетело! Что же теперь делать? Мне же в травмпункт надо! Катюша, ты сможешь завтра подъехать в Склиф? – Завтра суббота, – напомнил Данилов. – А мне ведь завтра в травмпункт... – Что, не могли тебе до понедельника больничный продлить? – Не знаю, что они там могли, но Ольга Николаевна сказала, что в травмпункт на следующий день после выписки... – Ладно, жди, – распорядился Данилов. – Я тебе перезвоню. Помянув про себя недобрым словом забывчивого Полянского и его шебутную подругу, Данилов позвонил Ольге Николаевне. – Мой грех! – повинилась она, совершенно не удивившись звонку Данилова. – Я сунула выписку с больничным в сумку, чтобы не пропали, да так и утащила домой... Совсем про них забыла. Извини меня, пожалуйста... – Это наш общий грех, – ответил Данилов. – Ты завтра, случайно, не дежуришь? – Нет. В разговоре возникла пауза. – У меня сейчас просто нет сил снова выходить из дома, – призналась Ольга. – Я из отделения ушла всего час назад. Сейчас лежу трупом и собираюсь с силами, чтобы приготовить ужин. Давай я завтра встану пораньше и к восьми подвезу тебе эти проклятые бумажки, а? Последняя фраза была сказана с такой надеждой на то, что слишком рано вставать не придется, что только конченая сволочь могла сказать: «Хорошо, привози утром». Данилов не был сволочью, тем более конченой. Поэтому он ответил: – Не стоит так утруждаться, я могу сам зайти после дежурства, если это удобно. – Конечно, удобно. Заходи. – Тогда напомни адрес... Затем Данилов сделал еще два звонка – обрадовал Полянского и предупредил Елену, что завтра вернется домой ближе к вечеру. |