Онлайн книга «Невероятные будни доктора Данилова: от интерна до акушера»
|
— Так можно и до остановки дыхания долечить, — ответил Данилов. — В амбулаторных условиях купирование столь сильного стресса не производится. К тому же… Он хотел добавить еще пару соображений, но вместо этого оборвал себя на полуслове и стал смотреть в окно, словно увидев в нем нечто интересное, доселе невиданное. Так и ехали. Петрович гнал, как мог, чтобы поскорей доехать до места назначения — сто двадцатой больницы: Данилов смотрел в окно, пациентка то плакала, то звала свою Дашеньку, Вера держала в своих руках ее руку и что-то негромко говорила; Эдик, бледный и растерянный, стараясь занять себя чем-нибудь, то мерил пациентке давление, то пытался сосчитать ее пульс, а Проскурников безуспешно пытался заснуть. Наконец машина свернула с оживленной улицы на тихую, миновала открытые ворота и подъехала к приемному отделению. — Нам не сюда, — напомнил Данилов. — Да, верно, — спохватился Петрович, описывая крюк по больничной территории. — Прошу! Сдали больную быстро, без проволочек. — Эй, сержант, садись — отвезем обратно! — крикнул Петрович Проскурникову увидев, как тот пешком направился к воротам. — Спасибо, — обернулся Проскурников. — Мне обратно только завтра, я свое уже отработал. — Везет же людям! — Петрович посмотрел на часы и горестно покачал головой. — Куда мы теперь? — Ташкентский проезд, дом семь, квартира двести двадцать четыре, — ответил Данилов. — Женщина семьдесят два, плохо с сердцем. — Знакомый адресок… — Петрович наморщил лоб и стал похож на Винни-Пуха. — Малявина Александра Ивановна — бабушка божий одуванчик, как можно забывать постоянных клиентов?! — напомнила Вера, просунувшись в передний отсек. — Точно! — просветлел лицом Петрович. — Ну, слава тебе, господи! Хоть отдохну, пока вы ее лечить станете. — Что за бабушка божий одуванчик? — спросил Эдик. — Милая старушка, — ответила Вера. — Померяем ей давление, сделаем укольчик, выслушаем очередное воспоминание о партизанских буднях, убедимся, что давление снизилось и уедем. Не вызов, а праздник души! — Смотри не обломайся, — пробурчал Данилов. — Вдруг ей действительно плохо… И как в воду глядел. Хорошо хоть доехали быстро по ночной Москве. Весь путь, местами — с сиреной и мигалкой, занял немногим больше получаса. Будь дело днем, Александра Ивановна отправилась бы со свежим инфарктом миокарда не в отделение реанимации сто шестьдесят восьмой больницы, а прямиком на небеса, на встречу со своим давно умершим супругом. Правда, надежды Петровича немного оправдались — вначале он около часа поспал в машине, пока бригада приводила старушку в транспортабельное состояние, а потом еще немного прихватил в больнице, пока Данилов сдавал Александру Ивановну дежурным врачам реанимационного отделения. — Вот чего никогда не стоит делать — заранее настраиваться на то, что вызов пустяковый, — назидательно сказал Данилов Эдику, пока они катили пустую каталку из реанимации в приемное отделение. — Непременно обломаешься. — Я вижу… — ответил Эдик. Освободившись от каталки, Данилов отправил Эдика в машину, а сам зашел в туалет — облегчиться и полечиться. Лечение заключалось в приеме «трех составляющих обезболивания», именно так Данилов называл про себя таблетку анальгина, таблетку метиндола и таблетку но-шпы, совместный прием которых помогал справиться с головной болью. Не заставить ее исчезнуть совсем, но — существенно уменьшить. Лечиться Данилов предпочитал уединенно, чтобы избежать выражений сочувствия со стороны окружающих. Сочувствие это тяготило его чуть ли не больше, чем сами боли. Оно делало Данилова каким-то ущербным, неполноценным, хотя сам он себя таковым никогда не считал. Головная боль отступила уже в машине, когда, не веря своему счастью, они возвращались на подстанцию, но лучше себя Данилов не почувствовал. Тяжесть на душе никуда не делась, а в ушах до сих пор слышались крики матери, зовущей свою Дашеньку. — Тормозни у супермаркета, Петрович, — попросил Данилов. Петрович удивился, но послушно остановил машину прямо напротив круглосуточно работающего магазина. — Кому чего взять? — спросил Данилов, вылезая из машины. Все дружно промолчали. — Я мигом! — Данилов захлопнул дверцу. Войдя в супермаркет, он прямиком направился к стеллажам с водкой. Выбрал на ходу одну из бутылок, емкостью в литр, добавил к покупкам два плавленых сырка и пошел к смуглой девушке-кассирше, дремавшей за единственной работающей кассой. — Двести шестьдесят восемь рублей двадцать копеек… Данилов протянул пятисотенную, полученную сдачу не считая сунул в карман, положил покупки в полупрозрачный пакет и поспешил к машине. Теперь оставалось дождаться конца смены… — Событие завтра какое? — полюбопытствовал Петрович, глядя на пакет, который Данилов положил на колени. — День «скорой помощи», — сухо ответил Данилов, стремясь отбить у Петровича охоту к дальнейшим расспросам. — А у нас есть свой праздник? — спросил Эдик. — Есть, — ответила Вера. — Двадцать восьмого апреля! В этот светлый, радостный день мы желаем друг другу свободных дорог, благодарных пациентов, теплых машин, легких ящиков, справедливых заведующих и больших зарплат! — А во все остальные, значит, не желаете? — пошутил Эдик. — Желаем, только пользы от этого мало… — Вот она — родная земля! Пам-пам пам-пам-пам-пам! — Петрович торжественно въехал в гараж подстанции. — Мы первые, — подпортил его радость Данилов. В гараже стояли только две полусуточные машины. Раньше, при прежнем заведующем, здесь стояли в ожидании своих владельцев и автомобили сотрудников, но Новицкая положила конец этой «порочной практике» на второй день работы. — Я тоже паркуюсь на улице, — отвечала она тем, кто рискнул в открытую высказать свое возмущение новыми порядками. Это было правдой. Свою темно-зеленую «нексию» Елена Сергеевна оставляла на обочине с таким расчетом, чтобы машина была видна из окон ее кабинета… В диспетчерской Лена Котик учила жизни свою напарницу Валю Санникову. — Так делают только полные дуры! По уму надо сначала сказать ему, что ты беременна, посмотреть на реакцию и только потом вынимать спиральку! — А если он мне поверит? — волновалась Валя. — И будет ждать ребенка? — Твое счастье! Скажешь, что ошиблась, а через месяц залетишь от него по-настоящему. Но так ты хотя бы будешь в нем уверена! — Я и так в нем уверена! — обиделась Валя. — Без всяких проверок… — Зря! — от избытка чувств Лена хлопнула ладонью по столу. — Послушай меня, я уж с мужиками наобламывалась… Увидев входящего в диспетчерскую Данилова, напарницы притихли. |