Онлайн книга «Магия любви»
|
– У тебя же есть балкон? Выйдем на него? – Он у нас не утепленный, – неуверенно сказала я, забирая у него свою кружку, – хотя в нашей квартире есть одно место… И вот мы сидим на моем широком подоконнике. Смотрим в окно. Хорошо бы, конечно, чтобы пошел снег. Но за окном – чистое, сверкающее, отмытое январское утро. Я поджала ноги и попыталась убедить себя, что в порядке, все в норме, просто сидим, просто какао пьем, вкусное, не подгоревшее. Но почему так дрожат руки, рискуя пролить горячий напиток на голубой свитер, точно такого же оттенка, кстати, как на Анхеле… И почему чистое отмытое утро расплывается перед глазами, и я все дальше проваливаюсь в какую-то параллельную реальность, теряя надежду хоть что-либо понять… – Я вернулся, – сказал он и отпил какао. Я молчала, боясь шевельнуться, боясь что-то сказать, боясь даже вздохнуть. – Бабушка спросила: «Почему?» Жаль, что его бабушки не было рядом, я бы молча пожала ей руку. – А я… Я просто рассказал ей, как было дело. – А как было? – не выдержала я. – Я приехал. То есть прилетел. Вошел в квартиру. Родители сразу с вопросами. Но я был как в тумане. Не смог даже вещи разложить. Сказал им, что хочу поспать. А сам не заснул. Лежал, смотрел в окно. У меня горел свет, поэтому ночью пришла мама и потребовала объяснений. «Ничего себе, какие доверительные отношения с мамой», – подумала я. – Обычно я не особо держу ее в курсе своих дел, – словно услышав мои мысли, сказал Анхель, – но тут мне надо было кому-то выговориться. Я… все не мог перестать думать о тебе. Я по-прежнему боялась даже шевельнуться, только сердце у меня стучало так громко, что мне казалось, даже папа слышит его в соседней комнате сквозь шум телевизора. – Я все вспоминал, как ты загадала «три факта», и никто не смог отгадать. И как ты пела «Camisa negra», и как мы мерили в торговом центре эти… Кстати! Я же тебе подарок привез! – Подарок? – растерянно переспросила я. – Ну да, знаешь, такую штуку, ее еще принято дарить друг другу по праздникам. – Я знаю, что такое подарок! – вспылила я. – Просто у меня нет ничего для тебя… Но Анхель уже выскочил в коридор и через пару секунд притащил ту самую коробку, которую оставил моему папе. – Вот, держи, как тебе? Он выудил из коробки целлофановый пакет с логотипом «Наполеона». Я заглянула внутрь: из пакета виднелась пышная шевелюра. Я потянула за нее и вытащила резиновую морду с сигаретой в зубах. – Ой! – Не нравится? – Н-нравится, – пробормотала я, – спасибо. Просто я… А-ааа! – Что? – растерялся он. – А я поняла теперь, почему меня продавщица в «Наполеоне» спросила, как мне костюм! Ты его сегодня купил? – Ага. Сразу с самолета – в «Наполеон»! А знаешь, почему еще я приехал? Перед самым отъездом Туся передала мне вот это. И он достал из коробки еще один предмет, при виде которого у меня просто открылся рот от изумления. – Откуда… Откуда… Я попыталась отнять предмет, но Анхель не дал его мне. Прижал его к груди, поглаживая. Это было сердце. Вернее, подушка-думочка в виде сердца, связанная мною из разных ниток и спрятанная в парте заброшенной школы. Именно ее должны были найти мальчишки. Именно это сердце должно было в конце концов попасть к Анхелю… И оно попало! – Но откуда оно взялось у Туси? – Ей дала Аля. Ее подружка-близняшка, не помню имени, случайно видела, как вы попали в эту заброшенную школу. – А, Кристина! – вспомнила я. – Она еще заглядывала в окно той школы, пока мы прятали это сердце! – Да, она рассказала об этом Але, и та утром пробралась в школу чуть раньше нас и стащила его. – Погоди, та девушка в красной куртке, за которой погнался охранник… – Это и была Аля, да. – Никогда бы не поверила. Она такая фифа. – Твоей подруге она призналась, что стащила его, чтобы потом вроде как нечаянно найти. Чтобы вы с Тусей были ей благодарны и тоже влились в ее тусовку. – Вот манипуляторша, – пробормотала я. – Да, вы, девчонки, просто мастера сети плести. – Мы?! – Ну хорошо, твоя Аля – мастер. Но в ее план вмешалась… как бы это сказать… Суэрте… – Судьба? – Ага. Если помнишь, ей на голову чуть балка не упала. – Да, Туська вовремя крикнула. – Угу, поэтому ей Аля и отдала это сердце. Типа, благодарность. – Поэтому она ее и в очереди к себе подозвала, – сообразила я, – и вообще… и вообще… ну вообще! Слушай, я б убила эту Алю, если бы я… кое-что не видела в «Наполеоне» сегодня. А так – мне ее даже жалко. Я взяла свое «сердце» и прижала к губам. И тут же замерла – от подушечки исходил очень знакомый аромат. Тусино аромамасло! Раскрывающее все лучшее в человеке! Вот что должно было «подействовать». Значит, она втихаря надушила эту подушечку, когда передала ее Анхелю перед отъездом. Неужели «супераромат» заставил Анхеля приехать? Он тем временем протянул руку и взял у меня подушечку. – Ты сказала, у тебя нет подарка… – Ну… да, – растерялась я, выпуская из рук свое «сердце», – если хочешь, это будет подарком! – Хочу! Повисла пауза. Я смущенно дула на какао, хотя оно давно остыло. – А ты надолго приехал? – наконец, решилась я. – Не знаю, – признался Анхель, – честно скажу – не знаю. Но… мы с мамой обсуждали это… Я ведь собирался поступать в колледж при университете Саламанки. А она хотела, чтобы я получил высшее образование в России. Говорит, в Испании узкая специализация… А в России – широкая. И… что это полезно. Раньше я с ней спорил, но сейчас… принял решение попробовать. – Попробовать что? – Поступить в какой-нибудь российский вуз. Мама хотела этого. И теперь у меня появилась причина с ней согласиться. – Какая? – спросила я одними губами. Он или не расслышал, или сделал вид. Вместо этого развернулся ко мне и медленно, словно я была ребенком, проговорил: – Я вернулся из-за сердца. – Да, я уж поняла, – проворчала я, – что не из-за меня. В следующий раз, когда я буду распускать шерсть для вязания, я постараюсь найти что-то поприличнее старых носков. Потому что это может оказаться подарком века. – Не только из-за твоего «сердца», – сказал задумчиво Анхель. – Да? – слабо улыбнулась я. – Еще ты приехал потому, что на тебя подействовало Тусино аромаизобретение? |