Онлайн книга «Наемники фортуны»
Серебряный свет озарил пассажирский перрон, рельсы и дрезину на них. На передке, за рычагами ручной тяги, виднелась тумба с кривыми рукоятями переключателей, двигатель и топливный бак, от всего этого хозяйства под днище уходили провода и шланги. На дрезине стоял невысокий сухонький человечек в черной, наглухо застегнутой хламиде. С откинутого капюшона свисали концы шнурка. В руках он держал необычное оружие: трубка с прорезью и натянутой тетивой, кривая деревянная рукоять, на ней спусковая скоба. Похоже на ружье для подводной охоты, но слишком короткое. – Ладно, не свети, не свети, – сипло произнес он, прикрывая глаза ладонью. Голос казался каким–то неуверенным, словно обладателю его не часто приходилось говорить. – Погаси штуку свою, говорю. – Но тогда мы ничего не будем видеть, – возразила Юна Гало, подходя к дрезине. – Да будете, будете, сейчас я… погоди… Маленькое небритое личико с острым носом и вздернутой верхней губой напоминало крысиную мордочку. Невозможно было определить возраст этого человека – ему с равным успехом могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят. Посапывая, двигаясь быстро и суетливо, Почтарь спрыгнул с дрезины, обежал ее, вскочив на передок, дернул что–то и повернул. Затарахтел мотор, закашлял, перхая, словно больной, посыпались искры из–под днища, и на тумбе зажглась фара. Мерцающий тусклый свет озарил небольшой зал с железными дверями в конце. Все встали у дрезины, а я забрался на перрон. На другой его стороне не было туннеля с рельсами… Точно, правительственная ветка. Наверх можно подняться только по лестнице за этими железными дверями, наглухо запертыми. Я обернулся, положив хауду на плечо, встал на краю перрона. Почтарь соскочил с дрезины, снова обежал ее, присел и ковырнул что–то – искры из–под днища сыпать перестали. – Ну, садитесь! – позвал он. – Надо ехать уже. Впереди вон лавка да сзади… Нет, то мое место, там я, изыди, изыди! Он бросился вперед и кривой лапкой цапнул за плечо Чака. Карлик, усевшийся на выступ за тумбой с рукоятями, оглянулся на монаха и слез. Лука с Юной тем временем устроились на сиденье в передней части. Девушка позвала: – Разин, быстрее. Я спрыгнул на дрезину. Рычаги, которые надо было качать, чтобы она ехала, находились посередине, а на лавке сзади лежал потрепанный портфель со сломанной ручкой и раздутыми боками, словно внутри находилось что–то объемное, едва поместившееся туда. Я переставил его на железную полку сбоку, и внутри звякнуло. – Эй, ты, не трогай это! – зашипел Почтарь, подскакивая ко мне. Небритая рожица его смешно исказилась, низкий лоб сморщился, черные брови задрались, как и верхняя губа, обнажившая острые мелкие зубы. – Не трогай чего не положено, не научила тебя родительница чужого не брать?! – Озабоченно сопя, он поправил портфель, погладил быстрыми тонкими пальцами шершавую кожу и побежал обратно. Чак, забравшись на заднюю лавку, посмотрел вслед монаху и постучал кулаком по лбу. Покосился на меня, придвинувшись ближе, зашептал: – Ну ты хорош, наемник. Зачем с Лукой Стидичем опять сцепился? Я ж говорил, он не просто монашек какой – глава храмовой разведки! А жрецы покруче ребят из школы убийц Меха–Корпа будут. Захотел стрелку отравленную в шею получить, умник? Почтарь, взгромоздившись на выступ за тумбой с рукоятями, обернулся на пассажиров. – Все готовы? – спросил он. – По сторонам глядите, если что увидите – сразу стреляйте. – А что мы можем увидеть? – живо полюбопытствовал Чак. – Да много тут всякого, – монах сдвинул рукоять и подался вперед, нажимая на педаль, – в темноте шастает. Скрежетнули тормозные колодки, двигатель снова заперхал, и дрезина покатилась вперед. * * * Колеса стучали на стыках рельс, мотор тарахтел и чихал. Туннель полого изгибался, иногда с покатого свода капала вода. Фара на стойке рулевого колеса мерцала, то почти совсем угасая, то разгораясь ярче. – Почтарь, сколько нам ехать? – спросила Юна Гало. – Долго, долго, – ответил монах, не оглядываясь. – С конца в конец пути. Я вас после другим передам, они на тепловозе, на большом. Я не люблю это, я сам по себе… – Лука? – Юна повернулась на лавке. – Я думала, ты придешь не один, а с другими монахами. Ведь Гест должен понимать, что в Балашихе для нас опасно. Жрец ничего не ответил, зато снова заговорил Почтарь: – С другими только опаснее! Я один по туннелям и езжу, и хожу… Лука Стидич заерзал на лавке. – Сообщения разношу из Храма, – продолжал монах, поворачиваясь и быстро кивая, – послания, посылки, вылез наверх, передал – и сразу вниз. Живу здесь, всё тут знаю. А другие ничего не знают. Только шуму от них да света много. Факелы их, стуки–грюки… Только хуже будет, а Почтарь вас куда надо доставит. Почтарь… – Болтаешь много! – оборвал его Лука. Монах отвернулся. Некоторое время мы ехали молча. Сырая тьма расступалась перед дрезиной и смыкалась за ней. Пахло мазутом и плесенью, воздух был спертый, дышалось тяжело. Наклонившись к Чаку, я тихо спросил: – Что за школа убийц в Меха–Корпе? Карлик взглянул на меня удивленно: – Это чё за вопрос, человече? Что за школа… Да вот такая у них школа. А чем, по–твоему, Меха–Корп вообще занимается? Припомнив рассказ Юны, я ответил: – Держит лаборатории с мастерскими, где развивает всякие… ну, науки, которые были до Погибели. Электронику. – Ну, а монеты они где на все это берут? Чтоб лаборатории эти содержать? Понятия не имея, как Механическая Корпорация финансирует свои исследования, я предположил: – Продают то, что изобрели, а как же еще? Карлик покрутил головой, покосился на сидящих впереди спиной к нам Юну с Лукой и прошептал: – Ты откедова свалился, южанин? С чего б они продавать стали? Чтоб врагов своих сильнее делать? Это только Цеха харьковские всем, что клепают, торгуют направо да налево… Хотя нет, и у них, говорят, есть такое, что они сделали, но продавать никому не желают, при себе держат. А Меха–Корп – как Замок Омега все одно, наемников обучает и тем живет. Только Замок такие… взводы солдат из наемников составляет, войны ведет за деньги, а Корпорация больше… как их назвать… элитных бойцов готовит. Когда он замолчал, мои мысли сами собой вернулись к тому, о чем я уже неоднократно думал. Что вокруг? Куда я попал? Как, если это виртуал, узнать правду? Неожиданно в голову пришел простой ответ: надо сделать нечто невероятное, невозможное для этого мира. Нечто, что убьет меня. Что, если, к примеру, сейчас я перемахну через рычаги ручной тяги, пройду между Лукой и Юной, оттолкну Почтаря и прыгну на рельсы перед дрезиной? Что, если она переедет меня, размажет грудь, голову?.. Может, после этого стены туннеля станут прозрачными, исчезнут, и я увижу зал лаборатории и три силуэта за тонированными стеклами под потолком? |