Книга Поглупевший от любви, страница 16 – Элоиза Джеймс

Но он тем не менее сел рядом с леди Генриеттой.

Нет, не то чтобы она казалась недружелюбной. Наоборот, с жизнерадостным видом взирала на него, словно на престарелую тетушку. Только вот в глазах едва заметно мелькали иронические искорки, словно она бросала вызов его мужественности. Она, единственная из всех дам, не оглядывала его со слегка голодным выражением, к которому он привык.

И Дарби с грустной усмешкой подумал, что час его падения настал.

— Вам нравится Лимпли-Стоук? — осведомилась она. Возможно, ее голубые глаза были такими ясными лишь потому, что в них не было и следа алчного вожделения. Но в них светились ум и легкое любопытство.

— Скорее ваше общество, — ответил Дарби, внезапно обнаружив, что искренне наслаждается происходящим.

— Полагаю, вы находите нас замшелыми провинциалами, если не хуже.

— До некоторой степени.

Обои в салоне были украшены букетиками маргариток, но лица вокруг выглядели намного приветливее. Уилтширское общество было сердечным, жизнерадостным, доброжелательным, заинтересованным прежде всего состоянием дел на фермах и охотой и в гораздо меньшей степени Лондоном и лондонскими делами. В перечень столичных тем входили самые разнообразные грехи — от парламента до принца-регента.

— Что же, по крайней мере мы гостеприимны, — заметила Генриетта, разозленная дерзким согласием с ее описанием сельского общества. — Судя по тому, что я слышала, город может быть довольно недружелюбным.

— Собственно говоря, не все здесь показались мне гостеприимными, — возразил Дарби. — Я не питаю ни малейшего интереса к фермам, орошению и боюсь, несколько достойных джентльменов нашли меня бестолковым, непонятливым и… даже достойным презрения.

— О, по-моему, это слишком сильно сказано, — покачала головой Генриетта, подозревая, что он может быть абсолютно прав.

— Некий мистер Кейбл был особенно озадачен моими похвалами его жилету.

Генриетта едва заметно усмехнулась.

— Мистер Кейбл страдает разлитием желчи, и, к сожалению, это несколько портит его характер. Кроме того, какой-то бродячий методистский проповедник обратил его жену в некую особенно строгую форму христианской религии, и в последнее время она так и сыплет изречениями из Библии. Должна признаться, сейчас его семейную жизнь никак не назовешь спокойной и счастливой.

— В будущем обещаю ни словом не упоминать о его выборе одежды, — пообещал Дарби.

Генриетта с удивлением обнаружила, что на свете существуют люди, обладающие способностью смеяться, не раскрывая рта. Смех явственно ощущался в глазах и голосе.

— А чего вы ожидали, повязав на шею кружева? — съязвила она. Правда, его ни в малейшей степени не тревожили словесные уколы уилтширских джентльменов. Как он может быть таким уверенным, зная, что выглядит здесь белой вороной?

— Мне нравятся кружева! — отрезал Дарби. Значит, она права: он ничуть не взволнован. — В кружевах есть особая симметрия; то совершенство, которое меня восхищает.

— Симметрия? А мне кажется, кружева чересчур женственны, — возразила Генриетта, отлично сознавая, что на нем кружева ни в малейшей степени не казались женственными.

Дарби пожал плечами:

— Мне это нравится. Симметрия — непременный признак красоты, леди Генриетта. Вот хотя бы вы… на мой взгляд, приятно симметричны. Глаза расположены в идеальной пропорции к вашему носу. Сознаете ли вы, что красота неразрывно связана с расстоянием между вашими глазами?

— Не сознаю, — пробормотала Генриетта. К некоторому раздражению Дарби, она даже не подозревала, что он флиртует с ней. И вместо того чтобы восторженно хихикнуть, строго свела брови. — Знаете, мистер Дарби, в нашей деревне есть доярка, у которой один глаз голубой, а другой — зеленый. И она считается едва ли не первой красавицей. Честно говоря, все деревенские парни наперебой добиваются ее внимания. Не доказывает ли этот факт, что вы ошибаетесь насчет определяющего значения симметрии в вопросах красоты?

— Вряд ли. Ваши рассуждения скорее имеют отношение к тому поверью, что удачу, как правило, приносят несимметричные предметы, как, например, стебелек клевера с четырьмя листиками.

— Четырехлистный стебелек клевера абсолютно симметричен, — подчеркнула Генриетта.

— Как и трилистник. Просто четырехлистный стебель труднее найти. Это и делает его асимметричным.

— Ваши доводы весьма шатки. Моя разноглазая девица красива именно своей асимметричностью, только здесь больше подойдет определение «необычная».

— Лучше вернемся к вашей личной симметрии, — вкрадчиво пропел он.

Но Генриетта, словно не слыша, сменила тему:

— Мистер Дарби, я хотела извиниться. Ошибочно предположив, что Джози и Аннабел — ваши дети, я повела себя непростительно. Мне не следовало говорить с вами так резко.

— Прошу вас, не думайте об этом. Зато вы дали мне прекрасный совет. Контора по найму в Бате завтра же присылает мне двух нянь на предварительное собеседование, и я обязательно узнаю их взгляды на воспитание маленьких детей посредством мокрой одежды.

Генриетта подалась вперед. Глаза наконец-то зажглись интересом.

— Джози нуждается в бесконечной доброте, мистер Дарби. Вы, конечно, понимаете это, но, может, сумеете найти кого-то, кто сам перенес потерю.

— Джози… Дарби осекся.

— Она безумно страдает по матери.

— Джози едва знала мать. И если виделась с ней, то разве что на Рождество и в свой день рождения… хотя в последнем я сильно сомневаюсь, поскольку ее день рождения приходится на самое неподходящее время года.

И, заметив вопросительный взгляд Генриетты, пояснил:

— Шестнадцатое апреля, как раз начало сезона. Смею заверить, Джози встречалась с ней три-четыре раза в жизни, причем была слишком мала, чтобы осознать всю важность таких моментов.

— Почему же она так безутешна?

— Черт его знает. Возможно, все дело во внезапном переезде в Лондон после смерти моей мачехи. Девочка слишком потрясена или что-то в этом роде.

Дарби опустил глаза и заметил, что барабанит пальцами по столу. Ему действительно необходимо найти жену. Возможно, вдову с детьми, которая точно поймет, почему Джози ведет себя, как дикий звереныш. Леди Генриетта, похоже, знала о детях не больше его самого.

— Полагаю, вполне возможно, что Джози просто реагирует на перемены в жизни. Позвольте мне еще раз выразить свои сожаления по поводу моего возмутительного поведения. Надеюсь только, что я не слишком расстроила Джози.

— О, можете не беспокоиться, — ухмыльнулся Дарби. — Джози наконец-то нашла свое призвание и прекрасно проводит время, повествуя слугам о своем новом знакомстве. К счастью, она не совсем расслышала ваше имя и описывает вас, как леди Гебби, так что злые языки оставят вас в покое.