Онлайн книга «Запасной инстинкт»
|
Странно это. Ему нужно поговорить с Полиной Светловой. Срочно. Ему нужно, чтобы она слушала, заправляла за ухо волосы, перебивала его, а он чтобы все время пытался заглянуть за ее очки, вот тогда все будет правильно! А этой он все-таки назначит свидание – уж больно хороша! – Лера, а что за девушка у него была? – У кого? – изумилась Лера. – У Феди?! Девушка?! Господи, что вы говорите?! – А что такого я сказал? – не понял Троепольский. – Или что, Федя Греков был тайный гомосексуалист? – У него не было никаких девушек! – Лер, на моей памяти их сменился десяток, – нетерпеливо сказал Троепольский. – Вы ничего не замечали? – Нет, просто это… никакие не девушки. У него были какие-то связи, но… так, очень временные. Это Троепольский и сам знал. – То есть всерьез он ни с кем не встречался? – Сколько вам лет, Арсений? – Двадцать девять. – Вы женаты? Он покачал головой. – Ну конечно. – Почему “конечно”? – Вы же помешаны на работе, Федя так говорил. А сам он не просто был помешан на работе, он жил только для того, чтобы работать! Какие там… девушки! Кроме того, мужчине определенного возраста трудно менять привычки. Он значительно старше вас и холостяк с головы до ног. Вряд ли он смог бы завести семью. “У него уже была семья, – подумал Троепольский. – Некоторая часть этой семьи сидит сейчас передо мной. Мама не работает, тетя ухаживает за бабушкой, а девочке к двадцатилетию нужна была машинка. Ни для какой другой семьи не было ни времени, ни денег – конечно же”. – Мама рассказывала, – продолжала Лера, – что у него была в молодости какая-то очень печальная история, и после этой истории… – Не говорите ерунды, – перебил Троепольский довольно сердито. Ему было жаль Федю, за которого все решили. – У всех в молодости были печальные истории. Они не имеют никакого отношения к жизни. – И у вас была? – вдруг спросила Лера. – И у меня была, – соврал он. Просто так соврал, чтобы походить на “байроновского героя” – что за герой без печальной истории вначале! – Но если его убили не из-за работы, значит, на него напали бандиты. Напали и убили. Троепольский знал совершенно точно, что бандиты ни при чем, и работа ни при чем, что-то совсем другое убило Федю Грекова – ненависть, зависть, может быть, сумасшествие?.. Но чье?! Чье?! – Вы… скажете мне, если что-то узнаете? – Вы оставите мне телефон? Раз уж не оставили Марату? Она улыбнулась – снова специальной улыбкой, – вынула ручку, крохотный, очень дамский блокнотик, умиливший Троепольского своей женственностью, и записала номер. * * * Он вернулся на работу, когда сумерки уже синели над Тверской, и от разноцветных огней небо казалось темнее и ближе, а в переулках была весна – лужи, хрусткий ледок, запах тающего снега и мерзлой воды. В лужах отражались холодное перевернутое небо и голые ветви деревьев. Он заезжал в МТС на Дмитровку и долго маялся там в очереди, злился, и жарко ему было, и нетерпение одолевало, но он все-таки выстоял и получил то, что ему требовалось. – Варвара! – крикнул он, едва открылась толстая металлическая дверь и охранник пропустил его внутрь, в привычный яркий мир родной конторы – фотографии и плакаты на стенах, длинный коридор, застланный серым ковром, запах кофе и сигарет. – Варвара, найди мне Светлову! И Сизова, если он еще не уехал! А если уехал… Тут из секретарской комнаты показалась Шарон Самойленко. Вид у нее был довольно кислый. – Вам чего? Этот неожиданный вопрос так поразил Троепольского, что он замер, будто лбом стукнулся в стену, даже куртку до конца не стянул. Про Шарон-то он позабыл. Начисто. – Мне Светлову. И Сизова найдите. – Григорий Ильич уехали. – Я не сказал – “пригласите”, – произнес Троепольский любезно. На Шарон Самойленко он старался не смотреть, от греха подальше. – Я сказал – “найдите”. Вы понимаете слова? Или не очень? – Я-то понимаю, – решительно ответила Шарон, – только там, где я раньше работала, было гораздо компетентнее в смысле моральных норм! Троепольский вытаращил глаза. Куртка упала на пол. – А ваши трудящиеся сотрудники сидят целый день в полном отрыве в смысле горячей пищи. А потом с меня требуют сухомятки, а я квалифицированный работник, а не буфетчица! Если вы, как руководство, этот вопрос не обеспечиваете, то я, как представитель трудящихся, ставлю ребром. Троепольский с силой выдохнул. Его новая секретарша величественно приблизилась, покачивая костлявыми бедрами – он подался от нее назад, – нагнулась, подняла его куртку, зачем-то отряхнула и перекинула через руку, как лакей в пьесе Островского “Бешеные деньги”. Перекинувши, Шарон поглядела на шефа и сказала с отвращением: – Надо нормальный пищеблок наладить. А от вашего кофейного духа головокружение идет и трещит что-то. Организм у меня тонкий на предмет давления в сосудах. Или опять вам кофе подавать? Несколько секунд Троепольский думал, что ему делать дальше, а потом захохотал. Хохотал он долго и с чувством. – Светлову позовите, – сказал он, перестав хохотать. – Найдите Сизова и соедините меня с ним. – Вам звонил город Челябинск по делу, – проинформировала его Шарон. – Фамилие, кажется, Хромов. Уралмаш хочет получить свой сайт. Ну, конечно же. Сайта нет, даже следов никаких, словно и не было его вовсе, хотя три дня назад он был почти совсем готов. – Что вы ему сказали? – Сказала, что вас нет по причине отсутствия. А они сказали, что позвонят вам на мобильный. – Когда? Шарон пожала плечами. – Про это не говорили. – Я буду в кабинете Грекова. Светлова пусть придет туда. – А милиция сказала, чтобы мы там ничего не трогали в смысле бумаг и обстановки. – Какая милиция? – не понял Троепольский. – Какая звонила! Звонила милиция и сказала, что в кабинете покойника ничего без ихнего спросу брать нельзя. В смысле бумаг и обстановки вещей. Сказали, что завтра приедут утречком и все посмотрят, что имеет, а что не имеет. |