Онлайн книга «Закон обратного волшебства»
|
Она была очень хороша собой — высокая, тонкая, как будто устремленная вверх, в летящей шубке. Не женщина, а мечта. Может быть, в другое время он и занялся бы ею поосновательнее — она вполне стоила того, чтобы поиграть с ней как следует. Сейчас он не мог, никак не мог. Как только он понял, что она подходит для его цели, он больше ничего не мог с собой поделать. Она стала инструментом, таким же, каким в детстве была его скрипочка. Он даже запах канифоли все время слышал, как только Мика приближалась. Он спал с ней и слышал запах канифоли, смешанный с духами, и от этой смеси его тошнило. Ничего. Терпеть осталось совсем недолго. — Валечка, здравствуй, ты не сердись, что я опоздала, я просто немножко позже выехала, и поэтому получилась такая задержка, но ты же не так давно ждешь, а если бы… — Сядь, — сказал он. Запах канифоли перебил все остальные. Утренние, приятные. — Сядь и остановись, Мика. Она послушно села, сложила руки на столе. Глаза у нее лихорадочно блестели — волновалась. Очень хорошо, пусть поволнуется. Он не станет ей помогать. Мика должна сыграть свою роль, и она ее сыграет, а для этого нужно, чтобы она как следует прочувствовала важность положения. — Валя, что случилось? — Она поправила прядь, не забывая о том, что только что из парикмахерской, и нужно быть осторожной. — Ты так сказал по телефону… — Ничего особенного я не сказал. — Он махнул рукой, подзывая давешнюю улыбчивую. — Ты вечно себя накручиваешь, а я почему-то должен… — Ты ничего не должен, — быстро перебила она. — Ничего! Просто ты же знаешь, как я беспокоюсь из-за этих дел! Он помолчал, а потом как будто признался: — Я и сам беспокоюсь. — Ну? — Она впилась в него глазами, даже сигарету из пачки не вытащила до конца. Он чуть-чуть ослабил вожжи: — Нет, ничего страшного. Просто я думаю, что мы должны действовать быстро. Он смотрел фильм, где Роберт Редфорд укрощал лошадей. Лошади оказались разные, к каждой нужен был свой подход, и только Редфорд умел найти правильный. Валентин Певцов тоже был один, а лошадей вокруг много! Подошла официанточка, наклонилась почтительно, и, не глядя в карту, он заказал Мике зеленый чай, йогуртовый тортик и морковный фреш с глотком сливок. Высший пилотаж. Теперь, следуя за Робертом Редфордом, нужно было бы вожжи поднатянуть. — Время не терпит, — произнес он, как только официанточка отошла. — Если ты на самом деле уверена, что сможешь, нужно действовать. Ты уверена? Вот это он спросил зря. Напрасно. Он дал ей возможность выбора, а этого не следовало делать. Это он выбрал ее для дела, а уж никак не наоборот! Как утопающий за соломинку, она моментально схватилась за его оговорку и спросила тихо-тихо, не поднимая глаз: — А ты думаешь, что у… нас есть выход? Ну… какой-то еще? Другой? Он тут же вышел из себя. — Мика, я сто раз говорил, что выход у тебя, — он приналег на это слово, — только один. Или собираешься в «Матросскую Тишину»? — Я никуда не собираюсь, просто мне… — она вытащила сигарету и прикурила нервным быстрым движением, — просто мне очень страшно, Валечка. Так страшно… Зачем, черт добери, он спрашивал, когда надо приказывать? Он молчал, и она снова заговорила. Сигарета мелко дрожала в тонких пальцах, белым колючим светом сверкнул бриллиант кольца, и запах, боже мой, запах!.. Канифоль. Опять канифоль. — Валечка, я так боюсь! Я сама не знала, как боюсь, и только теперь поняла. А ночью мне сон приснился, ужасный, гадкий! Я проснулась вся в слезах и до утра просидела, не могла уснуть… — Не хочешь, — перебил он. — Не надо. Все отменяется. И мы закрываем тему. Вот это было стопроцентное попадание. — Нет! — вскрикнула она горячим шепотом. — Нет. Как же можно… отменить? — Ну так. Если ты не хочешь. — Я хочу. Но не могу. — Мика!.. — Да-да, — согласилась она быстро. — Да, конечно. Я возьму себя в руки. Сейчас. Сейчас… Павел Каплевич за соседним столом радостно захохотал и вольготно положил ногу на ногу. Ах, как Мика завидовала ему, и его спутнице, и его понятным и, должно быть, легким и приятным делам! Валентин Певцов — Валечка — с другого края стола пристально следил за ней, и ничего она не могла понять по его взгляду. А о том, как именно следует читать мысли, глянцевые журналы не писали! — Валя, я на все согласна, только ты… пожалуйста, приезжай вечером ко мне. Очень страшно одной. Мне все время кажется, что… что за мной следят. — Кто? — спросил он насмешливо. — Кто за тобой следит?! — Валя, не смейся надо мной! Хрупкие пальчики оставляли на стекле с морковным фрешем влажные, мутные отпечатки, и внезапно отчетливая мысль пришла ему в голову. У него в портфеле была целлулоидная папка с какими-то ничего не значащими бумажками. Он расстегнул портфель и достал папку, а уж предлоги он всегда изобретал виртуозно. — Мика, посмотри, пожалуйста, эти бумаги как-то связаны с Николаем Петровичем? Или мне показалось? От загадочности того, что ему что-то такое «показалось», ей стало совсем нехорошо, и она схватила папку обеими руками. Схватила, ощупала со всех сторон, словно специально. — А где ты их взял? А? Что-то все-таки случилось, да, Валя?! — Да ничего не случилось. Ты… посмотри, посмотри. Документы ничего не значили, какие-то глупые финансовые ведомости, переданные ему секретаршей, — самая большая выплата семьсот три рубля восемнадцать копеек! — но Мика выхватила их из папки, лихорадочно пробежала глазами, приостановилась и заставила себя читать внимательно. Конечно, ничего такого она оттуда не вычитала. — Нет, — сказала она несколько растерянно и подняла на него глаза, — нет, это не имеет никакого отношения… А почему тебе показалось?.. Ух, как она ему надоела! С ее подозрениями, страхами, постоянным волнением. Он не стал бы связываться с ней, если бы у него был выбор. Но выбора не было. Он аккуратно собрал листочки, сунул их обратно в папку, держа ее двумя пальцами и не опасаясь никаких подозрений со стороны Мики, а папку кинул в портфель и сказал холодно: |