Онлайн книга «Обреченные королевства»
|
— Потеря родного человека всегда болезненна. Вне зависимости от того, каким был конец, — помолчав, проговорил Брайон. — Друга терять тоже очень тяжело, знаешь ли. — Я не могу это так оставить, Брайон. Не могу смириться с убийством! Йонас смотрел вдаль, за широкое поле позади полоски леса, разделявшего два королевства. Отсюда до оранийского дворца еще день пути, если пешком. Йонас был отменным скалолазом и не сомневался, что сумеет взобраться на стену. Своими глазами он замка не видал, но люди о нем много рассказывали. Во время последней войны между двумя державами, почти сто лет назад, тогдашний оранийский монарх обнес все королевские земли сверкающей мраморной стеной, оградив таким образом и дворец, и виллы знатнейших оранийцев. По некоторым слухам, внутри стен оказалась квадратная миля земли — целый город! Главным для Йонаса было то, что на такой длинной стене уж точно найдется неохраняемое местечко. Тем более что серьезной угрозы обитателям дворца не возникало так долго… — Ты правда думаешь, что сумеешь убить вельможу? — спросил Брайон. — Легко! — И принцессу? Располосовать горло девчонке тебе тоже будет легко? Йонас посмотрел ему в глаза сквозь потемки. — Она — воплощение всех богатых подонков, которые смеются над нами, нищими жителями умирающей страны. Ее смерть покажет королю Корвину, что мы не намерены с этим мириться! Томас всегда хотел, чтобы в отношениях между нашими королевствами все изменилось. Может, с этого и начнется! Брайон покачал головой: — Ты охотник, Йонас. Но не убийца. У Йонаса вдруг защипало глаза, и он отвернулся. Еще не хватало разреветься при Брайоне. И вообще, показывать слабость — самое последнее дело. Подобного он больше никогда не допустит. Ибо это само по себе означает полное и окончательное поражение. Вслух он сказал: — Но что-то надо же делать! — Согласен. И думаю, что способы есть. Я просто хочу, чтобы ты думал головой, а не сердцем. Йонас невольно фыркнул при этих словах: — По-твоему, я сейчас слишком прислушиваюсь к чувствам? Брайон закатил глаза: — А то нет?.. Сердце, кстати, у тебя такое же глупое, как и все остальное. Сам подумай. Даже будь твой Томас всем бунтовщикам бунтовщик, неужели ему хотелось, чтобы ты бегом примчался в Оранос и принялся тыкать кинжалом королевичей? — Ну… Может быть… Брайон склонил голову набок: — В самом деле? Нахмурившись, Йонас попытался вызвать образ брата. — Нет, — сознался он наконец. — Томас этого не хотел. Он сказал бы, что я осел и самоубийца. — А отсюда, — сказал Брайон, — уже недалеко до того, чтобы напиться пьяным в попытке забыть свои горести и свалиться со скалы, верно? У Йонаса вырвался долгий прерывистый вздох. — Он был таким надменным и наглым, этот молодой вельможа… государь Эрон Лагарис. С таким видом назвал нам свое имя, словно ждал, что мы перед ним на колени попадаем. Мы для него — ничтожные крестьяне, готовые благоговейно целовать кольцо у него на руке! — Я же не говорю, что подонок не должен сполна заплатить за кровопролитие. Просто не хочу, чтобы пролилась еще и твоя кровь. И на щеке у Брайона дернулась жилка. Он был человеком невероятно уравновешенным, но ни самым мудрым среди друзей Йонаса, ни его главным советчиком до сих пор не считался. Наоборот, всегда охотно ввязывался в заварушки, в которых у кого-нибудь обязательно трещали кости — или у супостатов, или у него самого. Правую бровь Брайона рассекал шрам — зримая память об одной из таких баталий. И в отличие от большинства соотечественников, Брайон был решительно не согласен стоически дожидаться приговора судьбы. Друзья некоторое время молчали, потом Йонас сказал: — А ты помнишь, какой план был у Томаса? — Который? У него столько их… Это вызвало у Йонаса улыбку. — Да уж… Я о том, когда он собирался искать встречи с вождем Базилием. Брайон вскинул брови: — Ты серьезно? Никто не видит вождя. Он сам видит тебя! — Я знаю, — ответил Йонас. Вождь Базилий вот уже несколько лет вел жизнь затворника, не общаясь ни с кем, кроме членов семьи, узкого круга советников и еще телохранителей. Поговаривали, он проводил свои дни в духовных путешествиях, пытаясь разыскать Родичей — четыре легендарных предмета, что содержат в себе беспредельную магическую силу… и утеряны вот уже тысячу лет назад. Еще рассказывали, будто владение всеми четырьмя вело к неограниченной власти. Йонас и Томас, однако, в такие выси мыслями не заносились. Они предпочитали верить в более понятное и земное. Подумав о брате, Йонас принял решение и переменил ближайшие планы. — Мне нужно увидеть вождя, — сказал он. — Я должен сделать то, что хотел Томас. Порядок вещей нужно изменить! Брайон с удивлением смотрел на него. — Вот, значит, как? Двух минут не прошло, а ты успел перейти от единоличной мести к посещению вождя?.. — Можно и так сказать, — проворчал Йонас. До него постепенно доходило, что убийство королевичей стало бы ярчайшим мгновением его личной славы, но никоим образом не помогло бы соплеменникам проложить путь к благополучному будущему. А ведь именно этого Томас желал превыше всего. В колдовские способности Базилия Йонас не верил. Однако не сомневался, что вождь достаточно влиятелен и силен, дабы начать перемены, увести народ из безысходности и нищеты, захлестнувших Пелсию в течение последних десятилетий. Если только Базилий пожелает этим заняться… Вождь уже давно жил затворником; может, он вообще не знал, до чего дошла его страна? Кто-то должен рассказать ему всю правду. Кто-то, не боящийся говорить открыто! — Что-то у тебя вид очень решительный сделался, — проговорил Брайон, которому стало заметно не по себе. — Мне пора начинать бояться? Йонас схватил его за плечо и впервые со дня гибели Томаса улыбнулся искренне. — Да, я полон решимости, — сказал он. — Должна наступить пора перемен, друг мой! — Что, прямо сейчас? — Да. Чем не подходящее время? — Значит, штурм дворца и втыкание кинжалов отменяется? — Скорее откладывается, — проговорил Йонас. Каким-то краем восприятия он почти въяве видел старшего брата. Томас посмеивался над ним с его постоянно менявшимися жизненными целями. Однако решение, принятое сегодня, казалось по-настоящему верным. Куда более правильным, чем все прочие за его жизнь. — Пойдешь со мной к вождю Базилию? — спросил он Брайона. Тот расхохотался: |