Онлайн книга «Дьявольский остров»
Стояла глубокая январская ночь. За стенами барака завывал северный ветер, пришедший с моря. Людской храп, песни горящего угля, стон «буржуйки» и шум ветра заглушали от любопытного уха перешептывания нескольких человек, которым в это время совершенно не спалось. – Охранники в такую погоду носа не высовывают из будки. Даже выстрелить поленятся – холод собачий, – говорил Бронислав. – Я по ночам не раз подходил к щели (так он называл узкое окно) и следил. Несут вахту безобразно. Я бы их под расстрел за такую службу… – Тихо, – сморщился Кривошапкин. – Ты что, комиссар? Словами бросаешься, не думая… – Я не комиссар, но в партию собирался вступать… – Вы бы про коммунизм здесь не сильно распространялись, – посоветовал Альберт Валерьянович, – а то в одиночку запрут, как Стайнкукера. – Эта сволочь вчера написала в своей стенгазете об окружении нашей дивизии, – пробурчал Капитонов и по памяти процитировал: «Майор Матти Аарнио взял в котел восемнадцатую стрелковую дивизию в Южном и Северном Леметти». – Какой-то майор – целую дивизию! Брехня, – заявил Данила. – Может, и брехня. Но всякое может быть, – задумался Капитонов. – Заткнитесь, прошу по-хорошему, – грозно прошептал Бронислав, – уйдем, тогда и будем рассуждать… – Я думаю, что охранники здесь такие беспечные, потому что чувствуют, что бежать-то нам некуда. Остров маленький. Наутро всегда можно организовать облаву. И местные с радостью помогут, – Шпильковский вернул разговор к предыдущей теме. – Правильно мыслишь, Альберт Валерьянович, – проговорил краснофлотец, – поэтому нам, главное, незаметно добраться до причала. Там стоят рыбацкие мотоботы. Нам надо угнать один и уйти в море. – Ну, ты умный, – сказал Кривошапкин, – море зимой замерзает. – Ты, сухопутная крыса, если не знаешь, не встревай. В бухту регулярно приходит почтовое судно с земли, для него и для рыбаков, чтобы лов и снабжение рыбой войск не прекращались, лед специально колют. Курсирует ледокол, я это от местных узнал. – И как ты это узнал? На каком языке? – язвительно поинтересовался Данила. – На морском. Ты его все равно не знаешь. – Нам бы продуктов побольше, – проговорил Капитонов, – из хлеба, что вы, Валерьяныч, получили за удаленный аппендикс, я сделал сухари, сало закопал в снегу, возле стены барака, подальше от сетки, за которой водят собак. В бараке держать не хотел. Еще есть мороженое мясо, мороженая картошка, молотая перловка. Я прикинул, нам хватит дня на четыре, а если экономить, то больше недели протянем. – А я настрелял папирос – уже тридцать пять штук, – похвалился Кривошапкин. – Ты это, Данила, не сильно показывай, что собираешь курево, ведь сразу же понятно, если не выкуриваешь сразу, то для чего-то припасаешь. – Насчет курева – молодец, – похвалил Кривошапкина Бронислав Вернидуб, – главная проблема – это как нам добраться до порта незамеченными. И не забывайте о пресной воде. – А что, снега и льда мало? – спросил Капитонов. – Если на мотоботе, который мы стырим, вдруг не окажется запасов воды, то мы «засохнем». – А лед? – не унимался Данила. – Льдину разобьем и куски на борт затащим. – Мы же пойдем дальше в открытое море, – объяснял Бронислав. – Да ладно, наберем снега, – проговорил Никанор. – А куда? – прищурился красный капитан. – Ну, закинем за борт лодки, – предположил сапер. – И будем потом с палубы хлебать? – съязвил Бронислав. – В общем, у меня есть резиновая грелка и резиновое ведро литров на пятнадцать. А чтобы выбраться незамеченными, нам надо добыть финскую форму, желательно теплую. Ну, и еще, конечно, взрывчатку. – Это для чего? – удивился военфельдшер. – Потом объясню, – махнул красный капитан. – Я могу по памяти нарисовать карту Аландских островов, – задумался Шпильковский. – Я видел ее в смотровом кабинете. И по памяти могу нарисовать – у карты мира и анатомической карты человека есть что-то схожее. Я раньше практиковал мнемотехнику. – Что? – спросил Капитонов. – Специальные приемы запоминания. – Это как? – поинтересовался Данила. – Очень просто. Представляешь, что гуляешь по своему родному городу. Артерия напоминает одну улицу, вена – проспект. Ну и приходишь из пункта «а» в пункт «б» и запоминаешь, что видел по дороге. Причем все происходит без особых усилий. – Что-то я не пойму, – признался Никанор. – Ну ладно, каждый человек должен себе придумать свою мнемотехнику. Потом расскажу, если захотите. – Да, а сейчас нам надо бы пораскинуть мозгами, где найти форму. – Где, где? В хозблоке, конечно, – сказал Никанор. – В прачечной. Этот хмырь Хомутарь командует такими же хмырями, что за еду и папиросы стирают форму охранникам. – Вот гад! – прошипел Кривошапкин. – Гад не гад, но таким гадом будешь и ты! – сказал Бронислав. – Ты что, Броненосец, совсем спятил? Думаешь, я чухонцам буду форму стирать? Не дождутся! – Ну, во-первых, это шведы, а не финны, а во-вторых, для скорейшего осуществления нашего плана форма нужна позарез. Я думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. – Тогда пускай Никанор и стирает форму. – Ты, салага, будешь старшему по званию указывать! – Капитонов разозлился. – Здесь нет никаких званий! – еще громче проговорил Данила. – Перестаньте, – оборвал их спор Шпильковский. В этот момент с верхнего яруса нар упало тело. Небольшого роста красноармеец тут же сел на полу, широко расставив ноги, и принялся тереть ушибленную спину. – Фельдшер! – скрипучим голосом начал звать он, – фельдшер! У меня что-то со спиной! Это был Силантий Хомутарь, бывший командир танка, а теперь, как и все здесь, военнопленный – «заведующий» прачечной, о котором только что говорили «заговорщики». «Танкист» что было силы начал трясти нары Шпильковского. – Фельдшер. Альберт Валерьянович сделал вид, что только что проснулся. – Что у тебя, Силантий? – Спина, ааа, – застонал он, – больно. Чтобы разобраться, военфельдшеру пришлось вставать. От стонов Хомутаря проснулся староста барака. Разминая затекшие ноги, он подошел к месту падения Силантия. – Что тут у вас такое? – Да вот, во сне вертелся и упал, – спокойно объяснил Шпильковский. – Я спиной грохнулся, ох, – стонал Хомутарь. Шпильковский внимательно посмотрел на круглую физиономию командира танка, в его маленькие мышиные глазки и подумал: «Подслушивал он нас или нет? На самом деле упал случайно или все-таки пытался голову свесить, чтобы лучше слышно было?» |