Книга Ванна с шампанским, страница 43 – Елена Логунова

Непроизвольный приступ женского кокетства побудил синьору потеребить воображаемый локон, но это рефлекторное действие оказалось не из тех, которые совершаются одной левой. Освобождая для парикмахерских работ вторую руку, синьора Лаура стряхнула с запястья петлю собачьего поводка, и Мими недоверчиво замерла.

– Ах, у нас очень скучный дом, здесь никогда ничего не происходит! – сказала своему собеседнику синьора Лаура.

И тут освобожденная от плена Мими без всякого предупреждения резко стартовала в направлении места дислокации ветчины.

– Ложись! – крикнул Зяма.

Думаю, это был приказ для меня, но выполнил его чемодан.

Не удержавшись на крутом повороте, он повалился набок, пошел юзом по широкой дуге и с лихим посвистом решительно смел в овражек одного из наших преследователей.

Кожаный ремень вырвался из моей руки, сломав мне два ногтя. Зяме пришлось хуже: он не выпустил ручку, из-за этого не удержался на ногах и поехал на боку в гибкой сцепке с чемоданом.

Без малого два метра роста и живой вес под девяносто кило – из Зямки получился неслабый таран! Хотя я не знаю, существовала ли когда-либо в прежние времена практика пассивного использования стенобитных бревен для футбольной подсечки подбежавшего почти вплотную к объекту преследователя.

Увлекаемый массивным чемоданом, Зяма покатился, как закрученная партнером фигуристка, подрубил под корень второго пирата, тщательно протер своим телом узкий тротуар и нижней половиной уже частично потрепанного организма завис в неустойчивом равновесии над овражком.

Из овражка – в лучших традициях голливудских ужастиков – тут же высунулась поцарапанная грязная рука, совершавшая жадные хватательные движения.

Подрубленный на бегу преследователь номер два рухнул ниц, и в мягкие замшевые носы моих балеток ткнулся выпавший из пиратской длани пистолет. Я рефлекторно отскочила, размахнулась и как следует пнула эту чертову штуку, отбив себе все пальцы на правой ноге.

Перепрыгнув через павшего пирата, ко мне подскочил совершенно незнакомый белокурый малый с безумным взглядом и разинутым ртом, пугающе вымазанным чем-то красным. Разумеется, если бы не это обстоятельство, мой помутившийся разум не идентифицировал бы его как кровожадного зомби и я не стала бы бить незнакомца сумочкой!

Пригнувшись и злобно бурча, белокурый зомби упрямо попер к чемодану, который, словно подстреленный бегемот, валялся посреди улицы. А под ним уже расплывалось темное пятно!

– Что?! Кровь?! Никак, еще один кадавр?! – сатанея, взревела я и раскрутила сумочку, как пращу.

Удар – и от упрямого зомби отлетел немаленький кровоточащий кусок!

Безумным взглядом я окинула поле боя.

Первый пират схватил Зяму за щиколотку – вот-вот утащит его в овраг!

Второй пират поднял голову и приподнялся на локтях, презлобно глядя на меня.

Белокурый зомби добрел до павшего чемодана и обнял его, как свой любимый гроб.

Помощи ждать было неоткуда. Разве что свыше?

– Господи, яви нам милость твою! – жарко попросила я темное небо, потому что больше попросить было некого.

И небо откликнулось.

Господня милость приняла вид очень странной троицы.

Она вылетела из-за угла четким клином, на острие которого трепетала на скаку лохмами и бантами упитанная косматая собачка. За псинкой бежали толстая тетка в коричневой папахе и парень, которого я толком не разглядела, потому что мне и без него было на кого посмотреть.

Ощерив зубки и отчаянно работая лапками, собачка на бешеной скорости примчалась, прыгнула – и со спины поднимавшегося с земли пирата ушла, как с трамплина, в высокий полет.

Пират опять уткнулся мордой в асфальт.

Изумительная псинка ловко выхватила из воздуха отлетевший в сторону и все еще паривший в атмосфере фрагмент зомби и уже с ним в зубах камнем рухнула в овражек, оккупированный первым пиратом.

Из разверзтых недр земли донесся болезненный стон.

Рука, сомкнувшаяся на щиколотке Зямы, разжалась.

– Зяма, ходу!

– Дюха, ноги!

Проявив редкостное единодушие, мы с братом пустились наутек.

На углу я оглянулась на кошмарное побоище и по этой причине налетела на какого-то одинокого пешехода, но не извинилась, а грубо рявкнула:

– Смотри, куда идешь, тютя! – и побежала дальше.

Нехорошо, конечно, вести себя так невежливо, но я была не в себе.

– Ну, Дюха, ты даешь! – то ли возмутился, то ли восхитился Зяма, догнавший меня через пару кварталов. – Ты сбила того мужика с газеткой, как кеглю!

– Кто бы говорил! – я сбавила темп, но не остановилась. – Вы с чемоданом на пару сбили двух мужиков с пистолетами!

– А что было в чемодане, мы так и не узнали, – закручинился братец.

– Вот и хорошо, – я аж вся передернулась. – Я видела – из этого чемодана лужа крови натекла!

– Да брось! Зеленой крови не бывает, – сказал Зяма.

– Зеленой? – я остановилась.

– Ну да. Лужа под чемоданом была зеленой, – объяснил братец.

Мы посмотрели друг другу в глаза, потерли подбородки и синхронно почесали в затылках.

– Черт возьми, – смущенно резюмировал братец. – Я ничего не понимаю!

Что это было?!

– Бригадир, тебе надо бы самому на это взглянуть, – вежливо, но твердо произнес в телефонную трубку Марио, не спуская глаз с Луиджи и Паоло, связанных вместе собачьим поводком.

В свободной от телефона руке агент держал подобранный с земли чужой пистолет.

Намерения выстрелить из него Марио Росси не выказывал, но Луиджи и Паоло все равно сидели тихо, как пришибленные мышки. Полученные ими травмы серьезными не были, просто болванов держал на мушке охранник из угловой будочки. Вот у него на заметно расплывшемся от скучной сидячей работы лице совершенно явственно читалось желание шмальнуть хотя бы в воздух – для острастки.

– Святая Дева, а я-то говорила, что у нас никогда ничего не случается! – волновалась синьора Лаура, отвлекая внимание Марио впечатляющим видом обширного колыхавшегося бюста.

Перемазанный кетчупом белокурый парень, боязливо косясь на туго перетянутый «пучок» болванов, настойчиво допытывался у Марио: действует ли в Италии программа защиты свидетелей?

Анджело Тоцци за углом яростно отряхивал испачканные из-за падения костюмные брюки.

Абсолютно счастливая собачка Мими под прикрытием сочившегося разноцветными красками чемодана торопливо доедала добытый в бою вкуснейший сэндвич с томатом, моцареллой и пармской ветчиной.

Только оказавшись на пороге нашего съемного жилища, я вспомнила, что так и не разжилась упоительным и восхитительным флагом с радужным символом сексуальных меньшинств.