Онлайн книга «Ничего личного»
|
– А если это важно? У нас еще вся ночь впереди, – сказал он и пошел к двери. Открыть. На пороге стояла засмущавшаяся вдруг Анечка Барышева: – Помешала? – Почти. Заходи, помириться мы уже все равно успели. – Ой, а я подумала, может вы голодные? Там ребята на стол накрывают. – Я заметил, – сказал Алексей. – Но не заметил, что мне там будут рады. За столом. – Ой, что вы! Ну, конечно, приходите! – Что-то аппетит пропал, – сказал он. И по взгляду жены понял, что Саша его мнения не разделяет. «Надо выйти», – красноречиво сказал ее взгляд. – Чайку попьете. – Хорошо. Чай это хорошо. Мы сейчас придем. Анечка извинилась еще раз и исчезла. Саша пошла в ванную комнату умываться. Через пять минут он осторожно постучал в дверь: – Сашка, кончай марафет наводить! Мы не на бал! – Хочешь, чтобы все знали, что я ревела? Она вышла, наконец, из ванной. Причесанная и даже подкрашенная. «Красивая у меня жена», – в который раз подумал он. Ну, в самом деле, зачем ссориться из-за какого-то Иванова? Под ручку, словно примерные супруги, они вышли в холл. И оказались последними: все уже были в сборе. Свободное место за накрытым столом оставалось только рядом с Ириной Сергеевной Серебряковой. Впрочем, Анечка Барышева тут же потеснилась и махнула Саше рукой. Жена протиснулась к Барышевым, Алексей же, внутренне грустя, пошел на заклание. Как глупая овца. – Не прогоните? – вежливо спросил он. Серебрякова молча кивнула: садитесь. Поскольку начальство мужского пола вынужденно отсутствовало, всем заправлял юноша по имени Коля. То есть открывал бутылки и предлагал выпить. Народ жался. – Можно, я за вами поухаживаю, Ирина Сергеевна? – спросил Алексей Серебрякову. – Вы выпить не хотите ли? За помин души раба божьего Валерия? За Пашу уже пили. Вчера. – Хочу, – неожиданно ответила та. – Что налить? Вина? – Водки. Только разбавьте ее соком. Леонидов слегка оторопел. Вот это по-деревенски! – Не знал, что вы употребляете спиртные напитки такой крепости! – Не употребляю. Но сегодня случай особый. Он наполнил ее и свой стаканы, разбавив водку апельсиновым соком. Ирина Сергеевна молча взяла свой стакан. Увидев, что Серебрякова собирается выпить, почти все потянулись к бутылкам: налить. Потом за столом возникла пауза. Все смотрели на Серебрякову, но она молчала. Алексей не выдержал и решительно поднялся. – Пить без вводного слова нехорошо. Неправильно. Тоста сегодня не получится. По причине всем известной. Я как самый виноватый, скажу. Чокаться не положено, так что поднимем стаканы молча. Для надгробного слова время еще не пришло, да и прав у меня таких нет. Я не был близким другом покойного и почти его не знал. Но тем не менее считаю: он этого не заслужил. Сейчас мы выпьем за то, чтобы не чувствовать себя виноватыми. Возражения есть? Поскольку все молчали, он выпил первым, один, и сел на свое место. Серебрякова последовала его примеру. Народ переглянулся, но возражений либо опровержений не последовало. Выпили и потянулись к закускам. Леонидов громко сказал: – Говорить больше не будем. Наливайте, пейте, хватит друг другу в глаза заглядывать, – и решительно потянулся к бутылке с водкой. – Ирина Сергеевна? – Да, налейте еще. Он заподозрил Серебрякову в тайном пороке пьянства. Или у нее стресс? – Вы бутерброд съешьте, Ирина Сергеевна, – посоветовал он. – А то нехорошо получится. – Нехорошо мне с утра было. А сейчас уже на все наплевать, – и Серебрякова откинулась на спинку дивана. – Вы же не засвидетельствовали самоубийство управляющего. Насколько я знаю. Вас в это время в холле не было. – Зато я его достоверность оплатила. – Простите? Достоверность чего? – Свидетельства, – тихо сказала она. – Взятка? – Леонидов приблизился к ней вплотную. Теперь понятно, отчего Семеркин задержался в коттедже! – А что, вы никогда взяток не берете? – усмехнулась Серебрякова. – Может, мало предлагали? – А сколько вы стоите, Алексей Алексеевич? – А вы хотите меня купить? – Пока я только прицениваюсь. – Не выйдет, – покачал он головой. – Я не продаюсь. – Ой ли? Разве дело не в цене? – Никаких денег я у вас не возьму, – сердито сказал он. – А что, только деньгами можно оплатить ваши услуги? – Ирина Сергеевна, перестаньте. Это не ваш стиль. – Разве? А как же взятка, которую я сегодня дала? – прищурилась Серебрякова. Это от водки ее слегка повело. Не пьет она. Ни тайно, никак. А сейчас расхрабрилась. – И кому же вы ее дали? – Семеркину, эксперту. Какая разница? – А если я об этом расскажу? – Вы что, в детском садике? Побежите докладывать тете воспитательнице: ай, яй, яй, Ирина Сергеевна плохая девочка, идет на подкуп должностных лиц! А я думала, Алексей, что вы уже повзрослели. Вам-то что за дело помогать местным органам правосудия? Это вообще не ваша песочница. Он побагровел: – Насчет песочницы… Это уже не детские игры. Это трупы. Люди, которых убили. И кого вы покрываете? – Себя. Собственный покой и собственное же благополучие. От меня многим людям что-то на до, я для себя не живу. И я не хочу все начинать сначала. Мне это не потянуть. Искать новых людей, налаживать новые контакты. Заново ко всему привыкать. Я не в том состоянии, чтобы этим заниматься. Я вообще не тот человек, который может возглавить дело и взять на себя какую-то ответственность. Я вам это уже говорила. Одна надежда, что сын подрастет, и я должна для него что-то сохранить. Людей, на которых можно опереться. Кто будет его учить? Колледжи за границей? Все это теория. А на практике? Я хочу, чтобы все оставалось как есть. – Что ж, значит, себя оберегаете? Разумно. Сначала я должен был позаботиться о том, чтобы ничего не случилось. Устрашить, так сказать. А когда не подействовало, и кто-то сорвался, вы все-таки начали его покрывать. Организатора убийства уже знаете или наугад? Вам все дороги? Так что ли? – Алексей, я хоть и выпила водки, но промолчать смогу. – Ясно. Опасаетесь, что я выйду из-под контроля. – Вы лицо материально не заинтересованное. – Остальные, значит, вашими деньгами повязаны? Люди гибнут за металл. Все в мире меняется, только не это. Деньги – это земная ось. Вокруг них все вращается. – Алексей, вы слишком увлечены судьбами человечества, – поморщилась Серебрякова. – Вам не помешало бы немного эгоизма. Думала, женитьба на вас повлияла в лучшую сторону. Вам нужен ребенок, послушайте одинокую несчастную женщину. Собственный ребенок. Позаботьтесь о собственной семье, о ее благополучии. В том числе, и материальном. |