Онлайн книга «Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем»
|
Стас сказал Любе: — Не хочет больше о Линевой. Сейчас самое главное будет. — … знали Олега Анатольевича Петрова? Люба напряглась. — Как? — переспросила Осокина. — Петрова? — Распространенная фамилия, понимаю. Но попытайтесь вспомнить. Может быть, он брал у вашего мужа денег взаймы? — Ах, да! Олег Петров! Ну, как же! Конечно, помню! Так он все отдал! Там была какая-то история с Интернет-кафе… — Какая история? — Смешная. Я не помню подробностей. Кто-то кого-то надул. Кажется, этот Петров поспорил на ящик пива. И выиграл в итоге большие деньги. — Как так? У кого? — Честно слово, я не помню! Я ведь не разбираюсь в компьютерах! Это для меня слишком сложно. То, что они с мужем обсуждали. Предмет спора. К тому же, всех, кто познакомился с Эликом через Линеву, я старалась у себя в доме не принимать. — Так это Линева познакомила Эльдара Эдуардовича с Петровым? — Да, — сухо сказала Осокина. — Не исключаю, что это один из ее любовников. — Но как мог в таком случае ваш муж давать ему деньги взаймы? Разве он не ревновал? — Она так мило это делала. «Ми-и-лый, это мой близкий друг, с которым… Ах, впрочем, это теперь неважно! Главное, что ему срочно нужны деньги, а ты можешь помочь. Ну, что тебе стоит? Вы поговорите, а мне пора». И тут же зацепиться за рукав другого мужчины. У нее есть и такая отвратительная привычка! Повиснет на ком-нибудь, и никакими силами не отцепишь, — раздраженно сказала Марианна Руслановна. — Надоест, тут же подыщет другую жертву. При желании Алина Линева могла создать клуб брошенных ею мужчин, и все они были бы друзьями. Стас нажал на кнопку, и пленка стала перематываться. — Ну, дальше уже совсем не интересно, — пояснил он. — Ругает Линеву. Люба едва успела остановить его: — Подожди! И она снова услышала голос Марианны Руслановны. Конец ее беседы со Стасом: — …Мы, жены бизнесменов, посвятившие себя домашнему хозяйству и детям, ошибочно думаем, что это лучший способ удержать мужей. Быть идеальной женой, матерью, хорошей хозяйкой. Мы посещаем психологов, консультантов, имиджмейкеров, выписываем женские журналы с огромным количеством полезных советов. И старательно этим советам следуем. А что в итоге? Что я ему сделала плохого? И вдруг, как гром среди ясного неба! «Я тебя ненавижу!» А, собственно, за что? Ведь все было идеально! Быт налажен, бюджет рассчитан, жизнь распланирована на десять лет вперед: субботний отдых в боулинг-клубе, рождественские каникулы в Финляндии, отпуск на Канарских островах. И как это ужасно — с небес на землю. Элик стал вдруг так скуп! Это же его дети! Куда уходили деньги, не понимаю? Неужели на его юную любовницу? Но ради нее обделить собственных детей? Не понимаю… — А сейчас вы на что живете, Марианна Русланова? — Официально мы не были в разводе. Бизнес теперь принадлежит мне. Я получаю хорошие дивиденды. — А магазин «Чай, кофе»? Где работает Гульнара? Он чей? — Что? Да, есть такой магазин. Тоже теперь мой, — равнодушно сказала Осокина. — Почему же вы ее не уволите? — За что? Мстить? Я же сказала, что Элик не к Гульнаре ушел. Не было бы Линевой, не было бы и ее. А девушке тоже надо на что-то жить. Ведь после смерти Элика все осталось мне. А ей ни гроша… — Все. Точка, — сказал Стас. Из диктофона раздалось шипение: пленка кончилась. — Ты думаешь… — начала было Люба. — А не она ли его, часом? — закончил ее мысль Стас. — Темная история. Надо послушать вторую осокинскую бабу. Извиняюсь, женщину. — Подожди, — вновь остановила его Люба. — Что это с тобой? — усмехнулся Стас. — Обиделась, когда услышала от Осокиной про своего мужа и Линеву? — Я не могу понять, — растерянно сказала Люба. — Ведь, если Олег любил эту женщину, если она ему помогала находить кредиторов, должен же был он о ней хоть изредка упоминать! Но я ни разу не слышала от него об Алине! Никогда! — А вообще о женщинах? Чье-то имя он упоминал? — Только бывшей жены. О Маше говорил часто. Маша Петрова. Я точно знаю, что у Олега больше никого не было. Она что-то путает, эта Осокина. — Мне так… Услышав звонок в дверь, оба невольно вздрогнули. — Это ж пиццу привезли! — вспомнил Стас. -Увлеклись мы с тобой! — Что-то они долго сегодня, — удивилась Люба. — В прошлый раз за двадцать минут управились, а теперь целый час копались! Пойду, расплачусь. — Я сам. Он вскочил и, не надевая рубашки, пошел открывать дверь посыльному. Вернулся задумчивый, держа в руке коробку с пиццей. Недовольно сказал: — Холодная. — Что-то случилось? — Мне показалось, что это тот же самый парень. Что у них, других разносчиков нет? И он так странно на меня реагирует. — Как? — Убегает, я едва успеваю сунуть ему деньги. Низко нагнув голову, словно не хочет, чтобы я увидел его лицо. — Кстати, сколько я тебе должна за пиццу? Я же сказала, что угощаю. — Моя еда, твоя квартира. Устраивает? — Сомнительная сделка. — А, по-моему, выгодная. Ты же не ходишь в магазин. Кстати, когда это пройдет? — Что пройдет? — Твоя фобия. — Вот когда ты поймаешь убийцу Олега, тогда и… Давай слушать дальше. — Сначала поужинаем. И Самохвалов накинулся на пиццу. Любе ничего не оставалось, как присоединиться к нему. К записи они вернулись минут через десять. Стас вытер руки и достал из сумки другую кассету. — Для справки. Гуля теперь живет в однокомнатной квартире, не в тех хоромах, что снимал для нее Осокин. Какой же там бардак! Даже я обалдел. А я видал и не такое. Мне всегда казалось, что восточные женщины исключительные хозяйки, и все у них в доме блестит. Ошибся. Я застал красавицу с телефоном в руке, одетую в грязные джинсы и сомнительной свежести футболку. И тут же вспомнил Осокину. Гульнара — неряха. И как Осокин с ней жил? Он же привык к чистоте и домашнему уюту. Гульнара же поглощена своим романом. Ха-ха! Телефонным! Когда я показал удостоверение и стал задавать вопросы, девушка начала нервничать. Разговор не получился. По-моему, она все время врала. — Давай послушаем, — предложила Люба. Стас включил диктофон, развалился на диване и занялся остатками пиццы. Казалось, разговор с Гульнарой его совершенно не интересовал. … — я не виновата, да? Эдик очень любил эту Алину. — Эдик? Почему Эдик? — Он не хотел, чтобы я звала его как эта… Ну, его старуха. |