Онлайн книга «Любовь.ru. Любовь и смерть всегда вдвоем»
|
— Сколько вам лет? — Двадцать два. Много, да? Ужас! Три года в Москве, да? Прописка есть. Хата есть. Да? — Вы снимаете эту квартиру? — Ха-ха! Почему «вы», да? Не надо «вы». Не старая. Гулей зови. — Сколько платите? — Ха-ха! Кто-то платит. — Не вы? Не ты, то есть? — Ха-ха! — Значит, Эльдар Эдуардович очень любил актрису Алину Линеву? А ты ее видела когда-нибудь? — Красивая, да? — в голосе Гульнары послышалась обида. — Эдик и меня хотел в актрисы. Одевать в красивые платья, и чтобы улыбалась. Ходила и улыбалась. Я согласна, да? — Моделью, да? — ей в тон спросил Стас. — Ну да. Плохо говорю? Эдик ругался. Голос красивый, слова некрасивые. «Молчи, говорит, лучше». А я говорить люблю. Много. — С кем? — Про любовь. — Про кино, что ли? Или о книгах? — Ха-ха! — Гуля, кто убил Осокина? — безнадежным голосом спросил Стас. — Сидят. Все сидят, — охотно ответила Гульнара. — Ты видела, как это было? — Видела, да. Позвонили в дверь. «Магазин, говорят, горит. Мы — пожарные, приехали за хозяином». — Какая чушь! — Чушь, да? Испугалась, открыла. Вошли трое. В масках. Пистолет достали. Страшно, да? Эдик деньги отдавать не хотел. Драка была. Тот, с русалкой на плече, стукнул его по голове. Эдик упал. Деньги взяли — ушли. — А коллекцию монет? А портсигар? — Взяли, да. Спросили — отдала. — Что спросили? Коллекцию? — Ха-ха! — Послушай, может, не так все было? — Так. Сидят. Они все сидят. — Да знаю я! Если бы не вещи Осокина, которые у них нашли, никто бы тебе не поверил! Ты бриллианты любишь, Гуля? — Камешки? Люблю. Красиво, да. Очень люблю! Алина много подарков получала, — теперь уже Гульнара говорила с откровенной завистью. -Хорошие подарки, дорогие. Мне Эдик столько не дарил. Алине дарил. Я не запрещала. Пусть. — Как ты познакомилась с Линевой? — В театре. «Какая прелесть», — говорит. Про меня. Я лучше, да? Красивее. Молодая. — Вы только в театре встречались, или где-нибудь еще? — Ужинали вместе. В ресторане. Миша был красивый, — сказала Гульнара с сожалением. -Его убили, да? — Так ты и Стрельцова знала? — Не знала. Видела один раз. — Значит, Миша был красивый. А Сережа? Красивый? — Кто? — Сергей, твой муж. — Муж, да, — хихикнула Гульнара. — Эдик ему деньги давал. Много денег. Чтобы женился на мне. — А потом? Вы друг другу понравились, да? Пауза, долгая пауза. — Ваш брак был фиктивным или нет, Гуля? — Ха-ха! — Посерьезнее можно? — Иди ты. Не скажу. — Будешь хамить — я тебя в милицию отведу. Надену наручники и… — Попробуй. Испугалась. Как же. Знакомые есть, да. В милиции. — А грабителей, значит, испугалась? — Иди ты, — беззлобно повторила Гульнара. — Ты на кого-то рассчитываешь? На чью-то помощь? Так? — Ты мент. Они взятки берут. Договориться можно. Отпустят. — Кто тебе сказал? Что взятки берут? — Сказали. Ха-ха! — Черт знает что! — выругался капитан Самохвалов. — С тобой же просто невозможно разговаривать! — Не говори. Иди ты, — повторила Гульнара. И Стас нажал на кнопку и выключил диктофон: — Дальше в том же духе. Элочка-Людоедка! Запас слов минимален! На все мои вопросы: «Иди ты». Хоть раз сказала бы куда! Не будь она женщиной, я бы ей ответил! Люба не выдержала и рассмеялась: — Прелесть, что за девочка! Это тебе не Осокина! Получил, «мент»? Кто-то за ней стоит, у кого звездочек на погонах побольше. Уверена. — Нахалка! — Кто, я? — Гульнара! Да и ты хороша. Нет, чтобы пожалеть. — Как мне тебя жалко! И что ты теперь будешь делать? — Не знаю, — мрачно сказал Стас. — И жена, и любовница Осокина что-то недоговаривают. Может, Линева будет откровеннее? — Она же отказалась с тобой говорить! — Потому что нечем было ее прижать. А если начать с ограбления ее дачи? — При чем здесь дача? — Она знает больше, чем показала на суде, -уверенно сказал Стас. — Ее же вызывали, как потерпевшую. Я все еще связываю твоего мужа с бандой грабителей. — Но Линева обвинила Марианну Осокину! При чем здесь Олег? Вот что Стас. Узнай-ка, где работает младший брат Сергея Иванова. — А он здесь при чем? — вытаращил глаза Стас. — Пока не знаю. Но… Интуиция. — Что ж… — Он тяжело вздохнул. — Люба, я доел пиццу. — Поздравляю. Вкусно, да? — Иди ты, — подражая Гульнаре, сказал Стас. И добавил: — Осокина права, недалекая девица. Как она о камешках говорила, ты слышала? — Слышала, да. И оба расхохотались. Стас отодвинул диктофон в сторону и позвал: — Любовь Александровна, ползи через границу. Давай расслабимся. — Не хочу. — Кокетничаешь, да? — Уже не смешно. — Хорошо, не буду. Чем же нам заняться? Обсудим детали? Убийство твоего мужа? Или Эльдара Осокина? — По-моему, мы все уже обсудили, — сердито сказала Люба. — Ну, тогда спать? — Да. Она встала, выключила свет. Минут пять лежали молча, она старалась его не касаться. Потом тихо позвала: — Стас, ты не спишь? — Нет. Жду, когда у тебя настроение переменится. — А если я раньше усну? — Это вряд ли. Как ты можешь спать, если рядом лежит такой мужчина? — Однако. Ну и самомнение! Ты хотя бы сказал, что я тебе нравлюсь! — Я это уже говорил. — Стас, какого цвета у меня глаза? — Карие. — Помнишь. Ладно. Можешь меня поцеловать. — Наконец-то! Он резко развернулся и мигом оказался на ее территории. На правой половине дивана. Последняя здравая мысль Любовь Александровны Петровой была: «Мне и в самом деле придется его здесь прописать. Такое ощущение, что он отсюда уже никогда не уйдет…» |