Книга Любовь и смерть в толпе, страница 52 – Наталья Андреева

— Что ты! Как только раздастся сигнал, я упаду замертво! — с энтузиазмом откликнулась Люська.

— Придется и мне упасть, — уныло сказала Люба. И добавила: — В интересах дела.

— Вот именно: в интересах. Встретимся в субботу в половине одиннадцатого на месте акции. Целую.

… Этот день Люба не забудет никогда. Она хранила немало ярких воспоминаний, которые делила на двое: белый список и черный список. То, о чем приятно вспомнить в минуты светлой грусти, и о чем надо забыть навсегда. Список кошмаров пополнялся гораздо чаще, так уж получалось. Но последнее громкое событие из разряда особо неприятных случилось давно. Очень давно. И вот в прекрасный летний день, когда ярко светило солнце, кошмар повторился.

Ничто не предвещало трагедию. Напротив, все складывалось удачно. Добрая половина мегаполиса уехала за город на пикник либо трудиться в приусадебном хозяйстве, пробки в Центре были небольшие, погода, как уже сказано, отличная. По сравнению с той, которая установилась в начале месяца. Все ведь познается в сравнении. Вернувшийся из Африки или с Канарских островов невольно передернет плечами и скажет: холодина! А когда температура с начала лета не поднимается выше пятнадцати градусов и с неба сыплется изморось, день без дождя при плюс двадцати — уже праздник. Далеко не у всех есть возможность сравнить что-то с Канарскими островами. Люба ехала в Центр и радовалась жизни. Даже отсутствие Люськи в заранее оговоренном месте не огорчило. Куда спешить? Она оставила машину на платной стоянке и решила прогуляться. И даже не стала звонить подруге по мобильнику, выяснять ее местонахождение. Бродила по скверику, ела мороженое, температура окружающей среды все повышалась, и с каждым вновь прибавившимся градусом Любино настроение повышалось тоже.

Люська объявилась через полчаса. Ее любимый черный парик Люба заметила издалека. Апельсинчик была настроена воинственно. Прошла мимо, делая вид, что они незнакомы, и сквозь зубы пробормотала:

— Встретимся за углом. За углом. Не сразу. Иди за мной.

Выждав пару минут, Люба завернула за угол и сердито спросила у подруги:

— К чему такая таинственность?

— Ты что, забыла правила? — зашипела Люська. Каждый из мобберов сам по себе! Я тебя не знаю, ты меня тоже не знаешь! Кстати, ты ничего не заметила?

— Пару-тройку подростков, которые так же, как мы, ходят и озираются по сторонам. И еще кое-что заметила. Это крайне важно.

— А именно? — встрепенулась Люська.

— Неподалеку находится офис детективного агентства «Частная жизнь».

— Ну и что?

— Будем считать это простым совпадением, -пожала плечами Люба.

Люська взглянула на часы и заторопилась:

— До начала акции семь минут! Пошли! Поодиночке! Запомни: мы не знакомы!

«И как я в это вляпалась?» — уныло подумала Люба. Падать замертво ей вовсе не хотелось. Хотя она и надела по случаю мероприятия старые джинсы и свитер, который «не жалко». Но упасть на асфальт и притвориться мертвой… Как все это по-детски! Она вздохнула и посмотрела на часы. До начала акции осталась минута. В душу закралось сомнение: а вдруг она одна такая? Не считая, разумеется, Люськи? Две глупые бабы будут валяться в пыли на глазах у изумленных прохожих! Какой кошмар! Люба начала озираться по сторонам. И тут увидела… Да-да! Саню и Миню! Подростки усиленно делали вид, что друг с другом незнакомы. Все-таки пришли, несмотря на запрет родителей. Или же те смилостивились. Любе стало чуть легче. Она успела заметить еще нескольких юношей и девушек с безразличными лицами, которые явно чего-то ждали.

Когда прозвучал резкий сигнал, она вздрогнула от неожиданности. Хотя готовилась к этому и знала, как и когда все случится. Люба растерялась на мгновение, потом увидела, как люди вокруг стали оседать на землю. Все происходило словно в замедленной киносъемке. Они вскрикивали, хватались рукой за грудь либо за другие места и падали в самых нелепых позах. Некоторые подростки были особо изобретательны. Один, к примеру, обхватил руками голову, мол, бандитская пуля ударила в лоб. Другой подпрыгнул и с размаху шлепнулся на землю, как в каком-нибудь боевике. Получилось, что одна часть людей, наводнивших улицу, рухнула на землю, другая замерла, не понимая, что, собственно происходит? Кто-то взвизгнул:

— Убивают! Милиция!

«Надо и мне упасть», — запоздало подумала Люба и осторожно присела на землю. Краем глаза увидела, как забилась в судорогах артистичная Люська. Потом дородного мужчину в самом конце улицы, который сыграл очень убедительно: вскрикнул, схватился рукой за грудь, с левой стороны, где сердце, упал, дернулся и замер. Люба еще подумала, что не одни подростки принимают участие в акциях флэш-моб, хотя их и большинство. Неужели движение и впрямь выходит из подросткового возраста? Она осторожно вытянула ноги и так же, как все вокруг нее, замерла. Сердце билось в груди пойманной птицей, в голове же была только одна мысль: какая же я дура!

Потом какой-то ребенок звонким голосом прокричал:

— Да это ж мобберы балуются!

В толпе раздались смешки. Потом аплодисменты, переходящие в овацию, организованную уже самими мобберами. Постепенно, один за другим, они начали «оживать», подниматься с асфальта, аплодировать и так же по одному исчезать в толпе. Люди расступались, пропуская участников акции, на их лицах были улыбки. Мобберы, напротив, старались сохранить серьезность. Кто-то снимал происходящее на видеокамеру, в толпе сверкнуло несколько фотовспышек. Люба вскочила, потом увидела, как поднимается с асфальта крайне довольная Люська. Акция закончилась. Ее можно было назвать успешной: около сотни участников, да и зрителей никак не меньше. Удача!

Она почувствовала неладное, лишь когда в конце улицы увидела Стаса. Самохвалов не улыбался и не аплодировал. Его лицо было перекошено. Он вдруг кинулся к лежащему на земле дородному мужчине, который отчего-то все еще не поднимался. Остальные мобберы уже испарились, Люська тоже попыталась нырнуть в толпу. В этот момент Стас разогнулся и заорал:

— «Скорая»! Вызовите кто-нибудь «скорую»!

Люба опомнилась и кинулась к нему. Едва она подбежала, запыхавшаяся, растрепанная, Самохвалов взглянул на нее со злостью и прошипел:

— Что, доигралась?

— Я не понимаю…

Люба смотрела на лежащего на земле мужчину. С трудом она начала соображать, что на груди у него расплывается кровавое пятно. Потом испуганно прошептала:

— Он, он, он…

— Он мертв, — почти спокойно сказал Стас. — Это Колосов.

Потом задрал голову, посмотрел на крыши:

— Откуда же он стрелял? А?

— Стас, что же ты стоишь?! — закричала Люба.

— А что я, по-твоему, должен делать?! — заорал в ответ Самохвалов.

— Беги! Надо же его догнать!

— Я не Карлсон, — устало сказал Стас. — Летать не умею. У него было достаточно времени, чтобы смотаться. Более чем. Пока вы все устраивали здесь цирк… — он выругался.