Книга Любовь и смерть в толпе, страница 69 – Наталья Андреева

Касе она не позвонила. Никому не позвонила. Даже Люське, с которой привыкла делиться всем. Кстати, Апельсинчик должна была присутствовать на завтрашнем бракосочетании и на ужине в честь новобрачных тоже. «В качестве свадебного генерала», — пошутила Людмила. Но время выкроила. С еще большим энтузиазмом, чем Люба, она выбирала себе наряд. Так, может, обойдется?

Нет, Люба не стала никому звонить. Хотя очень хотела позвонить Климову и сказать: «Георгий Кимович! Что же вы наделали!» Но не позвонила. Зато ей позвонил Самохвалов, причем издалека. По мобильному телефону. Голос у него был странный.

— Что-то случилось? — тут же спросила Люба.

— Ничего, если не считать, что я дурак. Съездил впустую.

— Они там больше не живут? — удивилась Люба.

— Живут, — ответил Стас. Теперь она поняла: голос у него был загадочный. — Но сейчас в отъезде.

— И куда же они уехали?

— Ты себе даже не представляешь! В Москву!

— Как в Москву? И бывшая жена, и дочь Климова? Обе?

— Ага.

— А ее семья? Я имею в виду дочь Климова. Марию Георгиевну. Ее детей, внуков Климова. Хоть что-то удалось узнать?

— Вся семья Марии Георгиевны Климовой отбыла в Москву. В полном составе.

— Но зачем?

— Есть повод, — все также загадочно ответил Самохвалов.

— Наследство, да? — догадалась Люба.

— Ага. Климовские миллионы. Короче, мне придется здесь заночевать, — вздохнул Стас. — Ты себе даже не представляешь тутошную гостиницу. Но ехать в ночь я не могу. Устал как собака! Ну и денек выдался! Мне надо выспаться. Хотя бы несколько часиков придавить. Двое суток на ногах. И это в свои законные отгулы! Вместо того чтобы сидеть с удочкой на берегу и наслаждаться тишиной!

— Кончай ныть.

— Как ты жестока, милая. К человеку, который смертельно устал, — он не сдержался и зевнул. Или нарочно зевнул.

— Боюсь, ты не успеешь на церемонию бракосочетания, — заметила она.

— Ты что, забыла? Меня ж не приглашали!

— Ах да.

— А почему у тебя такой печальный голос, милая? — заботливо спросил Стас.

— Да так.

— Ну, ну, не переживай, Любовь Александровна. Найдешь другого.

— Да не в этом дело.

Люба сделала паузу. Не хотелось сплетничать.

— Договаривай, — нажал Самохвалов, и она сдалась.

— Тебе будет неприятно это услышать.

— Кончай тянуть кота за хвост! — разозлился Стас. — Время капает, а мы с тобой не миллионеры!

— Я сегодня видела Катю и Бориса. Вместе. Они обедали в ресторане.

— Мою Катю и твоего Бориса?! Вместе?!

— Какое свинство! — сказали они в один голос. Потом Люба:

— Как он мог!

Стас:

— Как она могла?

— Стас, что делать?

— Может, это было деловое свидание? — предположил он.

— Мне хотелось бы так думать. Но что-то в выражении их лиц мне не понравилось. То есть понравилось бы, если бы не завтрашняя женитьба Бориса на Касе. На нее он так никогда не смотрел.

— Знаешь, милая, ты на многое мне открыла глаза, — задумчиво сказал Стас. — Я постараюсь успеть на эту церемонию. Во сколько она, говоришь?

— В три. Потом ужин, а поздно вечером им на самолет.

— Я постараюсь успеть, — повторил Стас. — А ты тяни резину.

— То есть?

— Опоздай в загс. Ты свидетель, без тебя все равно не начнут. Завтра тебя ждет немало сюрпризов. Как и меня сегодня. И вчера.

— Что ты раскопал? — насторожилась Люба.

— Иннокентий Тюль неделю назад улетел к сестре в Штаты.

— Сбежал? — ахнула она.

— А кто же тогда подбросил бумаги и лекарство Тюлю-старшему? — ехидно спросил Стас.

— Значит, у Иннокентия есть сообщник!

— Михаил Абрамович Тюль вспомнил, кого подвозил недавно в офис. И кого оставлял ненадолго в своей машине. Похоже, мы имеем дело с гениальным комбинатором. Я снимаю перед ним шляпу.

— Кто он, Стас?

— Мерлин. Волшебник. Супермозг. Ты все узнаешь завтра. Жаль, что я так устал. Рванул бы в Москву немедленно. Но сил нет. Боюсь попасть в аварию. Надо хотя бы пару часиков поспать, да и машина у меня не та. Старенькая. Но я постараюсь успеть. До завтра, Любовь Александровна. Я тебя целую, — неожиданно сказал он.

Люба оторопела. Пока она думала, что ответить, Стас уже дал отбой. С ней же приключилась бессонница. На завтра Любовь Александровна Петрова отменила все дела, чтобы быть свидетельницей на бракосочетании Каси. Она должна была выглядеть свежо, чтобы светлый костюм оказался к лицу. Она хотела быть юной и сияющей. А вместо этого ворочалась с боку на бок и никак не могла заснуть. В голову лезли неприятные мысли. Кто он, этот супермозг? И что за комбинация? Похоже, и ее тоже использовали, ввели в игру в качестве фигуры, будем надеяться, что не пешки, и в нужный момент принесли в жертву.

«Меня съели, — думала Любовь Александровна Петрова, уже засыпая. — А я этого даже и не заметила…»

На следующий день она долго пыталась замазать тональным кремом темные круги под глазами, а перед этим лежала с час, меняя примочки. Сделала настой ромашки, часть его заморозила и потом прикладывала к мешкам под глазами то горячий компресс, то кубик льда, но и это мало помогло. В загс она и в самом деле опоздала, но сделала это не нарочно. Впрочем, молодые тоже задержались. Задержалась и Люська, но это Любу не удивило. Подруга человек чрезвычайно занятой, но самое интересное никогда не пропустит.

Люба стояла у загса с букетом в руках и нервничала. Не было Бориса и Каси, не было и Самохвалова, не было Апельсинчика. Двери Дворца бракосочетаний были гостеприимно распахнуты для жениха и невесты и их гостей, а те, судя по всему, застряли в пробке. Наконец подъехал белый лимузин. Из него вышла Кася в подвенечном платье. Лицо у нее было сияющее. Невесту сопровождали мужчина и женщина пенсионного возраста. Люба догадалась, что это родители невесты. Одеты они были скромно и явно смущались.

— А где Борис? — рассеянно спросила Люба. -Я хотела сказать, жених?

Потом спохватилась: они же должны приехать в загс на разных машинах. Жених и невеста. Вроде бы. Сама Любовь Александровна выходила замуж без всяких церемоний. В загс ее привез жених, и никого это не смутило. История эта быльем поросла, но подробности Люба помнила. В отличие от Людмилы ей доводилось солировать под марш Мендельсона лишь однажды, и все это закончилось печально. А щедрый Климов решил все обставить в лучших традициях. С лимузином. Кстати, а где он сам? В другой машине, с Борисом?

— Ой, Любовь Александровна! — всплеснула руками Кася. — Георгий Кимович последнее время сам не свой! На него так подействовала эта история с Тюлем!