Онлайн книга «Кара небесная, или Стикс-2»
|
– А как же аптека? – Но… – Вот видите. – Как только она приедет, я… – Хорошо. У вас есть две недели. Первое, что вы сделаете, экспертизу ДНК. Я имею в виду обгоревший труп. Надо знать наверняка, он это или не он. Больше никаких случайностей. От этого человека всего можно ожидать. Мы хотим знать наверняка, жив Саранский или умер. Физико-технической экспертизы недостаточно. – Что это: физико-техническая? – Фотографию черепа трупа, если он имеется, сравнивают с прижизненной фотографией. Но этого недостаточно. У него есть родственники? – Д-да. Мать. – Навестите ее. Нам нужны ткани на анализ. – А… деньги? – Как-как? – Это дорогостоящая экспертиза. И… Я могу рассчитывать на какую-то компенсацию? Ведь мои потери… – Можете. При одном условии. Если докажете, что это принадлежит вам. Не бандиты же мы. Докажите, что законно всем этим пользовались, и тогда… – Нет-нет. Я не хочу никаких разбирательств. Тем более в суде. Ведь вы на это намекаете? – Намекать не мое дело. Я вам объясняю, как вы должны поступить. По закону не хотите, а без закона есть только право сильного. Можете им воспользоваться. У вас две недели. Больше она не вытерпит. На ее счете почти нет денег. – Откуда вы знаете? – Алексей Петрович… – А… если с ней поговорить? – Ну, поговорите. – В голосе того, кто ответил, ей почудилась насмешка. – Может, ее… Припугнуть, а? Применить силу? И она все скажет… – Вам что, не жаль ее? Красивая, кажется, женщина. Она ведь теперь ваша любовница? – Любовницу я и другую найду. – А жизнь, она одна. Понятно. А если у нее ничего нет? – Есть, я уверен! – Ну, хорошо. Если в течение двух недель она не наведается в свой тайник… Ее все равно надо убирать. Она слишком много знает. Так сложились обстоятельства. Ее уже нет. Все ее вещи и документы сгорели. Нет смысла восстанавливать в правах этого человека. Проще оставить все как есть. Дешевле. Ведь вы умеете считать деньги? Или вы сами собираетесь этим заниматься? Ею, ее документами? – Я? Нет. Я не… не буду. Мне все это и так недешево обойдется. – Ну, вот и решили. Круг замкнулся. Когда Ольга услышала эту фразу, дрожь в ногах прошла. Терять больше нечего. Она все так же осторожно, прячась за кустами, стала отходить к калитке. По крайней мере, дали две недели. А может, рассказать им все, что она знает? Толку-то? Это ничего не изменит. Она им не нужна. Села в «мерс», замерла. Послышались голоса. Она открыла «бардачок». Пистолет по-прежнему лежал там. Машинально потянулась к нему. Толку-то. Хлопнула дверца, заурчал мотор. Она сидела, не дыша и не шевелясь. Уехали. Перевела дух и закрыла «бардачок». Еще какое-то время посидела в машине. Потом завела мотор, обогнула дом и въехала в ворота. Шла по тропинке, сжимая в руке брелок. Плавники серебряного дельфина впивались в ладонь. Но боли не чувствовала. Алексей встретил ее на крыльце. Улыбнулся фальшиво: – Уже вернулась? – Да. – Купила, что хотела? – Да, все в порядке. «Это меня уже не волнует. Не сейчас». Она прошла в гостиную, Ладошкин следом. Положила ключи от машины в сумочку, кинула ее на диван и рассеянно поправила выбившуюся из прически прядь. Вот здесь все и случилось. Где сидел он? А где они ? Было ли у них оружие? Скорее всего, да. Ведь он так напуган. До сих пор у Лешки губы дрожат. Глядя на ее сумочку, лежащую на диване, он сказал: – Я подумал, что нам надо развеяться. Извини меня за утреннюю ссору. Я был не прав. – Что ты! Это я была не права. А насчет развеяться… Она взяла с полки маникюрный набор. Достала ножнички и принялась срезать ногти. – Что ты делаешь?! – А что такое? – спросила равнодушно, не прекращая орудовать ножницами. – Твои ногти! Ты же так над ними дрожала! – Разве? А по-моему, ерунда. – Но они же были такие красивые! – А тебя это волновало? «Что я только для вас не делала?» Нет, ему все равно, как она выглядит. Зря старалась. Ногти – это мелочь. Пустяк. С удовлетворением поглядела на свою руку, пояснила: – Я утром сломала ноготь. Пришлось пожертвовать остальными. Не переживай, я поеду к Марусе и все исправлю. – Маруся – это… – он наморщил лоб. – Стилист. Мне и стрижку надо подправить. – Да-да, – оживился он. – Тебе надо развеяться. Ты бы пошла переоделась. Она поймала его взгляд: косится на сумочку. Усмехнулась и кивнула: – Хорошо. Я переоденусь и позвоню Марусе. У него запись. Но это дорого. А у меня почти не осталось денег. – Я сделаю все, как ты скажешь! – невпопад ляпнул он, подходя к дивану поближе к ее сумочке. «Еще бы! Ты думаешь, тебя после этого отпустят? У тебя тоже есть только две недели. Время пошло. И если бы ты был умнее… Но каждый сам за себя! Я буду спасаться, а ты ничего об этом не узнаешь. Мне еще надо разобраться с педикюром». Вечер – Руслан! А ну, постой! – вцепилась в него Зоя, когда он собрался переходить улицу. – Чего тебе, Паренкина? – Какая я тебе Паренкина! Вспомнил! Сто лет как Мукаева! А ну, говори, где твой дружок закадычный? Где Ванька? Колись давай, Свисток! – Какой я тебе Свисток? Тю-у! Вспомнила! Отцепись от меня, Паренкина! Нету твоего Вани! Был и кончился! Сгинул! – Врешь! Откуда тогда деньги? – Какие деньги? – Мне письмо пришло. А там сберкнижка. На предъявителя. Обратный адрес твой. – Я тебе, выходит, деньги послал? Ну, бывает. Пользуйся. – А ты не шути. Кончились шутки. Там девятьсот тысяч, если на рубли перевести. – Сколько?!! – Девятьсот. Ну, почти. Что это за деньги? – А я откуда знаю? – Врешь! Все ты знаешь? Где Мукаев? – Не знаю! Сто раз тебе говорю: не знаю! – Что же мне теперь делать?! – зарыдала Зоя. – Что-что… Деньги тратить! Он оторвался, наконец, от нее и шагнул на зебру. – Руслан? Ты куда?! – В ближайший ларек. За водкой. – Да куда ж тебе еще водки?…В дверь настойчиво звонили. Еще раз и еще… «Сашка, что ли?» – подумала она и в прихожей перед зеркалом подкрасила губы. – Руслан? Ты?!! |